Возможно

Хьюстон Мика

По рассказам своего создателя Гордыня прекрасно понял, что Хоэнхайм способен абсолютно на всё. Даже на самые неожиданные и абсурдные поступки. Поэтому первый гомункул усердно искал этого «человека». Иначе он никогда со своими братьями и сёстрами не добьётся своей цели.

А пока вечер постепенно переходил в ночь, гомункул начинал потихоньку мелькать чёрными тенями по городу, чтобы было легче найти необходимых ему… Созданий. Людьми их назвать нельзя.

– Мальчик, а что ты здесь делаешь один? – слышится сверху мужской голос.

Прайд

хочет вспылить и съесть этого человека в армейской форме, который посмел отвлечь его от поиска Грида. Но гомункул быстро берёт себя в руки – он вспомнил, что не все в армии знают о том, кто он на самом деле. Да и раскрывать свою сущность сейчас не слишком выгодно. Ведь о его присутствии могут узнать те, для кого эта информация сейчас не предназначена.

Улыбнувшись, как и подобает «ребёнку» его возраста, гомункул перевёл взгляд на мужчину в синей военной форме с погонами младшего лейтенанта. Кому-кому, а этому человеку лучше не знать, что сейчас на самом деле творится в Аместрисе. Обычные пешки никогда не знают, что планируют в своих головах игроки.

Такие люди никогда не узнают больше, чем им следует знать. Это закон той вселенной, в которой они все живут.

– Гуляю, - непринуждённо отвечает гомункул.

– А где твои родители? – не успокаивается мужчина.

«Какой же ты любопытный».

Гордыня про себя ухмыляется тысячами зубастых ртов. Жаль только он не может на самом деле так поступить.

– Здесь, недалеко! – воскликнул «мальчик». – Они ненадолго отошли!

Естественно, никаких родителей не было даже на бумаге. Их только что придумал сам Прайд. Иначе бы военный ему не поверил.

– Может, тебя отвести к ним? – младший лейтенант присел.

Бывают же такие настырные люди, которым нужно узнать и сделать абсолютно всё. Жаль только, что такое поведение не всегда может закончиться хорошо.

– Нет, спасибо, мистер, - продолжая улыбаться, ответил гомункул.

– Хорошо, - тяжело согласился военный. – Но если что – обращайся.

– Конечно, сэр!

За эти несколько веков, которые прожил Гордыня среди этих чёртовых людей, он отменно научился играть отведённую ему роль ребёнка. Правда, в последнее время это ему порядком надоело.

Уж лучше бы он получил тело взрослого, как предатель Грид!

***

Рой, пока тени каждую ночь сгущались и мелькали тысячами всевидящих глаз, продолжал думать об одном и том же: его учитель совсем недавно отошёл в мир иной.

И пускай Бертрольд никого не подпускал к себе слишком близко (даже собственную дочь! Что же говорить об ученике?), Мустангу всё равно было больно и страшно. Человеку свойственно привязываться к тому, с кем он проводит много времени.

А ещё для человека нормально бояться смерти. Никто из живых не хочет отправляться по ту сторону Врат и встречаться с Истиной, а потом превращаться в один огромный поток душ. А когда человек слишком близко оказывается со смертью, то ним овладевает естественный страх.

И сейчас Огненный алхимик

с трудом находится в доме своего ныне покойного учителя, и он, естественно, пытается успокоиться. Всё-таки смерть Бертрольда выбила его из колеи, пускай Рой и знал, что его наставник был серьёзно болен, он всё же надеялся на то, что он выздоровеет. Всё же для человека это нормально – надеяться на лучшее даже в самых плохих ситуациях.

Но помимо этого на Мустанга давило ещё осознание того, что в районе недавно присоединённого Ишвара отношения между коренным населением и новой властью, как очень натянутая стрела.

Огненный прекрасно понимал – ещё один конфликт (даже самый незначительный) может стать последней каплей в чаше терпения. И если это произойдёт, то последствия очень легко спрогнозировать – вполне может вспыхнуть гражданская война.

А если это действительно произойдёт, то в Ишвар наверняка перекинут много солдат, чтобы подавить повстанцев. Сам Рой поступил бы так. А вполне возможно, туда направят и государственных алхимиков…

– Ты бы отдохнул, - голос Лизы слышится возле левого уха.

Мустанг от неожиданности вздрогнул и быстро перевёл взгляд на девушку. Та стояла возле кресла, на котором удобно расположился Огненный, и в руках держала чашку с чаем, протягивая его алхимику.

Натянуто и грустно улыбнувшись, майор взял горячий напиток, не отведя от Хоукай пристального взгляда угольно-чёрных глаз.

– А ты не держи всё в себе, - Рой это буквально требует, а не предлагает.

Лиза в один момент ещё сильнее хмурится и отводит взгляд. Мустанг свободной рукой берёт ладонь девушки и сжимает её. Он хочет поддержать Хоукай, только вот сейчас каждое движение кажется ему каким-то неправильным.

– Не хочу об этом думать, - тяжело поясняет Лиза.

– Прости.

И только сейчас Огненный понял, насколько необдуманный поступок он совершил. Алхимик хочет повернуть время вспять, только вот он совсем не волшебник.

– Всё в порядке, - выдавливает из себя девушка.

А Рой сильнее сжимает её ладонь, на которой пока нет мозолей от снайперской винтовки.

– Если что – я здесь, рядом, - по-армейски сухо произносит алхимик.

– Знаю, Рой, - у Лизы голос непривычно тихий. – Знаю.

И Огненный понимает – когда Хоукай подойдёт к грани, она обязательно обратиться к нему. А Мустангу большего и не нужно.

========== Глава 14. Цели ==========

Людям свойственно забывать то, что причиняет им боль. Ребёнок вряд ли вспомнит то, как он когда-то подрался со своим другом из-за одной единственной конфеты, а вдова рано или поздно забудет о том, как её покойный супруг был рядом с ней ещё до его ухода в мир иной.

Это вполне нормально. Так человеческая психика пытается отгородиться от боли, которую причиняют воспоминания. Именно поэтому люди время от времени что-нибудь забывают. Если бы не это, то человечество непременно бы давно вымерло. Тем более, с нынешним его развитием.