Возмущение праха
Шрифт:
В полумраке под капюшоном я видел только гипнотически блестящие глаза и яркие губы, и у меня возникло нестерпимое желание стащить с нее этот нелепый плащ, чтобы рассмотреть ее как следует.
— Я тоже знаю. Уже уходим. — Я направился за чемоданом и на ходу окликнул напарника: — Все, Вася. Уходим.
— Уже поздно, шеф, — отозвался он, как я успел с удовольствием отметить, без тени эмоций в интонациях, — глянь-ка сюда.
Я подошел к нему — на набережной остановился белый джип «Мицубиси», и из него
— Стоят удобно, — деловито отметил Вася, открывая внутреннюю раму окна.
— Постой, — я бросился к письменному столу и стал лихорадочно рыться в ящике, — шухер устроить всегда успеем.
Я почти сразу нашел то, что искал, — ключ. На пятом этаже моей лестницы была дверь на чердак, и давным-давно я на всякий случай подобрал к ее замку ключ. Я не проверял эту дверь почти год, но врезные замки редко меняют, рискнуть стоило.
— Все в порядке, уходим тихо.
— Это хорошо, у них пополнение.
Я решился потратить несколько секунд, чтобы бросить взгляд за окно. Там остановилась вторая, точно такая же «Мицубиси», только синего цвета, и из нее выгружались люди, не менее симпатичные, чем из первой машины.
Захлопнув дверь, мы побежали наверх. Полина дважды наступила на полы своего плаща, и я опасался, что она может упасть, но говорить ничего не стал.
Чердачная дверь оказалась вообще не закрытой. Войдя в нее, я вставил ключ изнутри, и замок, хотя и со ржавым скрипом, заперся.
— Короткий привал, — сказал я, — послушаем, что они станут делать.
Вася извлек из кармана жевательную резинку и сунул ее в рот. Расценив это как молчаливый вопрос, я счел полезным откомментировать ситуацию:
— Там, дальше, есть второй выход, на другую лестницу. Может, и там дверь не заперта.
В знак того, что принял информацию к сведению, Вася перестал на секунду жевать, а затем возобновил это занятие в более медленном темпе.
Полина сделала несколько шагов в глубь чердака и остановилась у слухового окна, — как видно, происходящее на лестнице ее нисколько не интересовало.
Вскоре снаружи послышались голоса: ребята беседовали громко, не видя причин скрываться. Далее донеслось лязганье замка — дверь вскрывали культурно, не взламывали, и я им мысленно выставил за это плюс. Настала тишина — им даже не пришло в голову проверить верхние этажи.
— Видишь, какие умы ты хотел уничтожить, — я решил повоспитывать Васю, видя в нем потенциально будущего сотрудника.
— Да уж больно удобно стояли.
— Никогда не бей змею по кончику хвоста, от этого она только резвее прыгает вперед.
— Оно конечно, — кивнул Вася, — но ведь так удобно стояли.
Вторая дверь чердака была заперта, но мой деловитый напарник
— Нет, нет, садись вперед… Так будет лучше.
Впрочем, она была права: мне достался Васин автомат, а с автоматом лучше сидеть впереди. Но мне показалось, она имела в виду что-то другое.
Включив зажигание, Вася забросил в рот жевательную резинку, что означало, по-видимому, вопрос «Куда?».
Именно об этом я хотел посоветоваться с Полиной, но оказалось, ответ у нее уже готов:
— В нашу лабораторию. Сейчас это единственное безопасное место. — Полина назвала адрес уже известного мне особняка на Каменном острове.
Дождавшись согласного кивка с моей стороны, Вася резко взял с места.
— В нашу лабораторию? — обернулся я к Полине. — Какое ты имеешь к ней отношение?
— Я там работаю.
— А, вот оно что… И кем же?
— Старший научный сотрудник.
— Ты, в твоем возрасте? Ты случайно не привираешь?
Блеск ее глаз внезапно погас, и мне показалось, что там, под капюшоном, наступила ночь.
— Постарайся усвоить: я вообще никогда не вру. Тогда тебе будет легче в дальнейшем.
В ее голосе прозвучало что-то, от чего у меня пропала охота продолжать расспросы. И еще я почувствовал в ее словах непонятную скрытую угрозу. Казалось бы, мало ли что болтает бабенка, а вот поди ж ты…
Я отвернулся от нее и занялся разборкой автомата: похоже, сегодня он уже не понадобится. Покончив с этим, я завернул его в обнаружившийся на полу кусок брезента и положил вниз, под ноги.
Мы уже выбрались на Каменноостровский проспект, но застряли в пробке у светофора. Меня упорно тянуло возобновить разговор с Полиной. Перегнувшись к ней снова через спинку сиденья, я ощутил жгучее желание увидеть ее без этого проклятого плаща и почувствовал, что она понимает меня.
— А там, в лаборатории… гм… не удивятся нашему появлению?
— Там сейчас никого нет. Это во-вторых. А во-первых — не удивятся.
— Как ты меня нашла?
— После сеанса рекомбинации между пациентом и донором устанавливается прямая биологическая связь…
— После сеанса… чего?
— Рекомбинации. Процедура, которой я подверглась при твоем участии, весьма сложна. Но важнейший ее результат с биологической точки зрения — перегруппировка атомов и молекул в клетках организма. Поэтому все в целом чисто условно мы называем рекомбинацией. Ее побочный результат — тесная связь между пациентом и донором. Сегодня весь день я знала, что ты чувствуешь, что видишь, говоришь, даже думаешь.