Вознесение Габриеля
Шрифт:
Его приемный отец откинулся на спинку стула и стал задумчиво разглядывать собственные пальцы.
— В чем-то Джулия похожа на Грейс. Особенно ее готовностью принести себя в жертву ради тех, кого любит.
— Можешь быть уверен, я не позволю ей жертвовать ради меня своими мечтами.
Ричард перевел взгляд на фотографию жены, которая всегда стояла у него на столе. Камера запечатлела лицо смеющейся женщины с добрыми глазами.
— Как Джулия отнеслась к визиту Полины?
— Мы с ней еще не успели об этом поговорить.
— Учти: если ты бросишь
Брови Габриеля сомкнулись, словно две грозовые тучи.
— Я никогда ее не брошу. Без нее жизнь теряет для меня смысл.
— Тогда почему ты ей об этом не скажешь?
— Потому что мы с нею вместе всего две недели.
Ричард был явно удивлен, но предпочел не расспрашивать сына о семантической двойственности слова «вместе».
— Ты знаешь мои взгляды на этот счет. Если любишь Джулию — женись на ней. А сейчас получается какой-то маскарад. Ты имеешь серьезные намерения, однако твои поступки показывают, что Джулия для тебя — всего лишь сексуальная партнерша.
Эти слова очень не понравились Габриелю.
— Я не считаю Джулианну своей любовницей.
— Ты не желаешь связывать себя обязательствами перед нею.
— Достаточно того, что я верен ей. У меня нет других женщин.
— Тем не менее Полина позволила себе явиться сюда и устроить спектакль на глазах у Джулии и всех нас.
— Я не мог этому помешать, — огрызнулся Габриель.
— Не мог? — кривя губы, переспросил Ричард. — Полина — женщина умная. Мне трудно поверить, чтобы она отправилась сюда просто так, без какой-то надежды восстановить отношения с тобой. — (Габриель нахмурился, однако спорить не стал.) — Почему бы тебе не обнадежить Джулию? Наверняка для нее очень важен вопрос о вашем будущем. Таинство брака существует в том числе и для защиты женщин от сексуальной эксплуатации. Если ты не предоставишь ей такую защиту, то как бы ты ее ни называл, получается, что Джулия — просто твоя любовница. А она знает, что произошло… и что происходит с Полиной.
— С Джулианной такого не произойдет.
— А откуда ей это знать? — спросил Ричард, постукивая по крышке стола. — Брак — нечто большее, чем свидетельство о браке. Это тайна. В одном из толкований Ветхого Завета утверждается, что брак заключается на Небесах между родственными душами. Разве ты не хочешь всегда быть с Джулией?
— То, чего я хочу, не имеет материальной оболочки. В разгар учебного года я не собираюсь торопить ее с принятием судьбоносного решения, — пробормотал Габриель, растирая себе веки. — Еще слишком рано.
— Моли Бога, чтобы потом не оказалось слишком поздно, — возразил Ричард, с грустью разглядывая фото Грейс.
Слова Ричарда и сейчас звенели у Габриеля в ушах, когда рождественским утром он сидел и смотрел на свою спящую родственную душу.
Казалось, Джулия подслушала его мысли. Она шевельнулась. На лице мелькнула непонятная тревога. Потом она повернулась к Габриелю, и ее пальцы коснулись его бедра, прикрытого шелковой тканью трусов.
В темноте спальни Габриель был похож
— Ты что делаешь?
— Ничего. Спи дальше.
— Но почему ты сидишь в темноте, полуголый? — удивленно поморщилась Джулия.
— Жду, когда ты проснешься, — робко улыбнулся Габриель.
— Зачем?
— Чтобы мы открыли подарки. Но еще рано. Спи.
Джулия подвинулась к нему. Найдя его руку, она поцеловала тыльную сторону ладони и положила себе на грудь.
Габриель улыбнулся и прижал свою ладонь к ее груди, чтобы почувствовать биение ее сердца. Потом улыбка погасла.
— Прости меня за вчерашнее, — произнес он, смущенно откашливаясь. — Не хочу, чтобы ты думала, будто мне ничего не нужно, кроме секса. Это не так.
— Знаю, — ответила Джулия, и ее улыбка тоже потускнела.
Его пальцы гладили ей брови.
— Я хочу тебя, это очевидно. Мне тяжело не дотрагиваться до тебя, воздерживаться от ласк. — Его рука осторожно погладила ей щеку. — Но я люблю тебя. Мне необходимо, чтобы ты была со мной, потому что тебе этого тоже хочется, а не потому, что ты чувствуешь себя обязанной.
— Я не чувствую себя обязанной, — возразила Джулия, наклоняясь к его руке. — Ты ведь много раз мог уговорить меня заняться сексом. Помнишь ту ночь, когда мы лежали в твоей бывшей комнате и я… я пыталась снять топик? Но ты был терпелив. А в нашу первую ночь ты был просто удивителен. Это счастье, что у меня такой возлюбленный, как ты. — Джулия зевнула и сонно улыбнулась. — Но почему ты не ложишься? Думаю, мы еще можем поспать.
Габриель нырнул под одеяло и прижался к своей любимой. Вскоре ровное дыхание подсказало ему, что Джулия заснула. Тогда он прошептал ей по-итальянски несколько обещаний.
Утром Габриель подал ей завтрак в постель. Он торопил ее, пока Джулия не согласилась отправиться в гостиную. Габриель был так взволнован, что буквально подпрыгивал.
(Подпрыгивал вполне по-профессорски, сохраняя полное достоинство, хотя и был без рубашки.)
В гостиной стояла рождественская елка в духе старого телесериала о Чарли Брауне. Ее Габриель «позаимствовал» из гостиничного вестибюля. Под елкой лежало несколько разноцветных пакетов, а в углу диванчика примостились два больших красных чулка с вышитыми именами «Джулианна» и «Габриель».
— Веселого Рождества, — сказал Габриель, целуя ее в лоб.
Он был весьма горд собой.
— У меня никогда не было чулка с подарками, — призналась Джулия.
Габриель подвел ее к диванчику, усадил и положил на колени ее чулок, набитый сластями и трусиками с рождественскими картинками. В мыске чулка лежала флешка с видеозаписью весьма своеобразного танго, исполненного у стены в Королевском музее Онтарио.
— А почему у тебя не было чулка? — осторожно спросил Габриель.
— Шарон не всегда помнила о приближающемся Рождестве, а отец вообще не думал о подобных вещах, — вздохнула Джулия.