Вознесение Габриеля
Шрифт:
Габриель скрипнул зубами:
— Джереми, так я могу рассчитывать на вашу поддержку или нет?
— Я сделаю все, что в моих силах, но многого не обещаю. На вашем месте я уведомил бы университетский профсоюз и обязательно явился на слушания с их представителем.
— Это всего лишь всплеск «охоты на ведьм», затеянной одной рассерженной аспиранткой. Криста Петерсон пытается лишить меня работы.
— Возможно, вы и правы. Но прежде чем во всеуслышание заявлять об этом, поймите, что вы нарушили университетский регламент. Следовательно, у администрации появилось больше оснований предполагать, что вы виновны и в других нарушениях.
Габриель пробурчал что-то невразумительное, повесил трубку и отправился в столовую за порцией выпивки.
Уведомив университетский профсоюз о своей ситуации, Габриель вежливо отказался от присутствия их представителя на слушаниях. Джон Грин сказал, что для этой битвы он экипирован лучше, чем люди из профсоюза, однако тут же поспешил добавить: если дойдет до предъявления обвинений, тогда будет уместно подключить и профсоюз.
Джон советовал все отрицать и почти требовал, чтобы Габриель четко объяснил Джулианне, чего она не должна говорить. Если это не сработает, у адвоката имелся запасной вариант. Он постарается убедить собравшихся, что мисс Митчелл — натура впечатлительная, не отличающаяся устойчивостью характера. Эта молодая женщина попросту зациклилась на Габриеле и соблазнила его.
Надеясь, что Габриель последует его инструкциям, Джон не посчитал нужным объяснять свою стратегию.
Аналогичные советы дала своей клиентке и Сорайя. Джулия должна молчать, а если на нее начнут давить — обвинять Габриеля во всем. Сорайя с трудом удерживалась от злорадного хихиканья, представляя, с каким блеском она развернет свою линию аргументации. Распутный профессор, на десять лет старше его аспирантки, соблазнил эту невинную молодую женщину обещаниями долгого и счастливого будущего. Когда же Джулия заявила, что намерена говорить правду, Сорайя назвала ее решение очень плохой идеей. Адвокат собиралась сделать упор на репутации Габриеля — ловеласа, который неразборчив в своих связях и у которого вдобавок уже были проблемы с правоохранительными органами.
Как и Джон, Сорайя рассчитывала на сотрудничество своей клиентки и потому не вдавалась в разъяснение деталей стратегии.
Накануне слушаний, ночью, Джулию разбудил стук в окно ее квартиры. Поначалу она решила, что продолжает спать и звук ей снится. Но когда звук повторился, уже громче, она вылезла из постели и отдернула шторы. За окном, почти утыкаясь носом в стекло, стоял Габриель. Вид у него был диковатый, глаза неистово сверкали. Он был в берете и зимнем пальто и стоял по колено в снегу.
Джулия быстро открыла окно и отскочила в сторону. Повеяло морозным воздухом, и вместе с Габриелем в комнату проник студеный ветер. Габриель шумно закрыл окно, повернул шпингалет, потом задернул шторы.
— Габриель, что ты…
Он не дал ей договорить, заключив в объятия. От него пахло виски, а когда его губы прижались к губам Джулии, она ощутила их обжигающий вкус. Сами губы были очень холодными, зато рот и язык — теплыми и зовущими. Жар его долгого, чувственного поцелуя воспламенил и ее кожу.
— Ты никак пьян? Что случилось?
Габриель отодвинулся, но лишь
Он потащил Джулию к кровати, снимая на ходу рубашку и брюки и швыряя их куда придется. Джулия тоже разделась. Вскоре они были совершенно нагими. Габриель притянул ее к себе, обвив свои бедра ее ногами. Никогда еще они так поспешно не раздевались и не начинали любовное слияние без прелюдий.
Удерживая Джулию, Габриель подошел к закрытой двери. Ее спина ощутила прохладу дерева. Движения Габриеля становились все быстрее и неистовее. Его холодные пальцы бродили по ее телу, губы сосали, а зубы слегка покусывали ее грудь.
Джулия вскрикнула, шокированная его молчаливым напором.
Жесткая, холодная грудь Габриеля прижималась к ее мягким, теплым округлостям. Джулию поразил этот температурный контраст. Между тем его пальцы начинали оттаивать. Когда они почувствовали готовность Джулии, Габриель вошел в нее, ткнувшись губами в ложбинку шеи и удовлетворенно хмыкнув. Верхняя часть его туловища, ощущая ее тело, слегка расслабилась. Одно тело плотно прижималось к другому, не оставляя ни щелей, ни воздушных зазоров.
Джулия слегка застонала, наслаждаясь этим странным слиянием с любимым. Ее руки опустились с его плеч на бедра, обхватили поясницу и притянули Габриеля к себе. Комната наполнилась какофонией шумов и звуков, более свойственных безъязыким животным. Еще одним звуком было ритмичное постукивание спины Джулии, соприкасающейся с тяжелой деревянной дверью.
Их слияние было быстрым и громким. Пожалуй, самым быстрым за всю историю их близости. Оно превосходило даже «стенной секс» во Флоренции. Вскоре они оба испытали взрыв блаженства, сопровождаемый бешеным биением сердец и стремительным бегом крови. Вцепившись друг в друга, они вскрикивали. И наконец… наконец клубок их переплетенных тел с явным удовольствием повалился на узкую кровать Джулии.
Габриель оказался сверху. Джулии хотелось, чтобы он застыл. Он все же слегка изменил позу, перенеся центр тяжести на матрас. Но Габриелю тоже не хотелось разрывать их сомкнутые тела.
Джулия ерошила ему волосы, шепча, как она любит его. Габриель приник к ложбинке ее шеи и вдыхал ее запах. Джулия говорила, что ему незачем пить, вместо этого он может поговорить с ней.
— Я говорю с тобой, — вздохнув, прошептал он, покрывая поцелуями ее плечо. — Просто ты не слушаешь.
Не дав Джулии возразить, Габриель начал исследовать ее рот. Дальнейшие разговоры оборвались, поскольку Джулии передалось его желание повторить то, что произошло у стены.
Когда наутро она проснулась, в квартире было пусто и тихо. О ночном визите Габриеля свидетельствовало плотно прикрытое, но не закрытое на шпингалет окно, а также его знакомый запах и запах их вчерашнего секса, приставший к ее телу и простыням.
Джулия внимательно осмотрела свое жилище, ожидая найти письмо, записку, хоть что-то. Ничего. Не было даже электронного письма. Только ощущение ужаса, наползавшего на нее со всех сторон.
Сорайя сказала, что на слушаниях у Джулии должен быть облик миловидной, невинной девушки. Следуя наставлениям адвоката, она убрала волосы в длинные локоны. Ровно в одиннадцать Джулия уже стояла перед Сорайей в коридоре возле зала заседаний.