Вознесение
Шрифт:
Великолепно! Три бога Кары голода по цене одного! Когда ещё я попаду на такое выгодное предложение?
Восторженно расхохотавшись, я пинком выбил сабельщика обратно в коридор и прыгнул следом. И на этот раз к удару стального кулака я был готов. Дважды на мне один и тот же трюк не сработает, ребятки!
Схватив боксёра за запястье, я чуть крутанулся на месте и перекинул бога через себя, впечатав его спиной в угол стены. Полетела каменная крошка. Тела, закалённые в энергии второй Кары, были прочнее кирпичей. Даже немного жаль, что от поглощения их праджни я получал только
С другой стороны, Кара боли также делала тело сильней и прочней, просто не так быстро, а я мог поглощать её бесконечно. Так что в конце концов и я получу тело прочнее камня и стали, нужно было просто не останавливаться.
Сабельщик тем временем уже успел прийти в себя и мне пришлось блокировать его выпад древком алебарды. Потом ещё один, и ещё… К сожалению, коридор больницы был очень узким. Тут я не мог развернуться, использовать все преимущества древкового оружия. Сабля длиной всего около полуметра в таких условиях была куда выгоднее.
А там и боксёр подтянулся и когда они насели на меня вдвоём, стало уже неприятно. Уровень усиления тела у меня был не многим больше, а из-за узости коридора я не мог в полной мере использовать преимущества своих габаритов и длины оружия. Как только я пытался атаковать кого-то из них, второй тут же пользовался этим. Старался приблизиться, оказаться на максимально близкой дистанции, где алебарда уже была почти безобидна. А когда я отступал, чтобы достать наглеца хотя бы краешком лезвия, они тут же отступали, прикрываясь дарованной второй Карой выносливостью.
При этом текущее положение дел было ещё неплохим. Если бы кто-то из них сумел прорваться и оказаться у меня за спиной — дело стало бы совсем плохо. А они уже несколько раз пытались. И хотя мне удавалось этого избежать, каждая их попытка оставляла на моём теле либо порез от сабли, либо синяк от стального кулака.
Снова мне вспомнился бой с Большим Гором, где мы с Орстом вдвоём измотали толстого бога кучей мелких травм. И меня ждала та же участь, если я ничего не предприму. Чего мне не хватало — так это пространства. Казалось бы: откуда ему взяться?
Однако я прекрасно помнил фразу, сказанную когда-то давным-давно моим армейским наставником. Выход есть всегда. Если его нет — значит ты просто должен создать его сам.
Проигнорировав очередной направленный в меня удар, я размахнулся и со всей силы, на какую был способен, ударил алебардой по стене. Кирпич, из которого была построена больница, конечно, тоже был в каком-то смысле божественным. Но для меня нынешнего его прочность была практически ничем.
Во все стороны полетела каменная шрапнель, вздрогнул пол под ногами, а вместе с ним, кажется, и всё здание. И стена, отделяющая коридор от палат слева от меня, рухнула. Не полностью, осталась часть примерно полуметровой высоты, да дверной косяк. Но орудовать алебардой мне уже ничто не мешало.
Останавливаться, впрочем, я не собирался, ровно таким же ударом повалив и правую стену. На этот раз прошедшая по зданию больницы вибрация была мощнее. Впрочем, оно и не удивительно, раз я сносил несущие конструкции. И на этот раз оба моих противника, похоже, осознали, чем чревато моё
— Ты что творишь, идиот?! — рявкнул сабельщик, с удвоенным остервенением бросаясь в бой. — Хочешь оказаться погребённым заживо — делай это один!
— Сделаю что захочу! — расхохотался я, широким горизонтальным взмахом сметая его с места и отправляя в дальнюю стену левых палат. Вот теперь моё десятикратное усиление, мои габариты и моя алебарда могли показать себя в полной красе!
Оставшийся в одиночестве боксёр на секунду отвлёкся, провожая взглядом напарника. И этого мне оказалось вполне достаточно. Пока он был один, мне не нужно было волноваться об ударе исподтишка. И эту секунду я мог использовать по полной, чтобы отвести алебарду назад, а затем выстрелить ей в бандита, будто ядром из пушки.
Увидел атаку он слишком поздно, уклониться уже было невозможно. Так что он смог лишь выставить жёсткий блок, понадеявшись на то, что его стальные перчатки выдержат удар. Выдержали. Вот только он сам, приняв весь импульс удара без остатка, отлетел метров на десять. И отлетел бы дальше, но его остановила дальняя стена коридора. Скорее всего я сломал ему рёбра.
Однако ни его, ни тем более сабельщика я не убил. Это могло подождать. Развернувшись, я поспешил в другой конец коридора. Там, если верить медсестре, была палата мечника.
Не обманула, на кровати с перебинтованными руками лежал мой первый бог второй Кары. Он, естественно, не спал, мы устроили достаточно громкие разборки, и сразу меня узнал, несмотря на платок на лице, заёрзал и завертелся как уж. М-да… с ростом я точно уже ничего не сделаю, но алебарду нужно было придумать, как спрятать, это обязательно.
— Это ты! — воскликнул он, — почему ты нападаешь? Ты ведь поклялся, что поможешь мне восстановиться!
Разговаривать с ним было лень, тем более что меня ждали ещё двое.
— Будем считать, что я — клятвопреступник, — пожал я плечами, после чего одним взмахом пробил мечнику горло.
В его медленно затухающем взгляде застыли недоумение и обида.
В палату тем временем влетел сабельщик и, осознав, что опоздал, не стал пытаться меня останавливать, просто напал. Однако один на один эти ребята всё-таки не были для меня достойными противниками. Тем более что мечнику, как особо важному пациенту, предоставили очень просторную палату, в которой я мог разгуляться по полной.
Выносливость, позволяющая дольше сражаться, не ощущая усталости, и повышенная прочность тканей, благодаря которой можно было игнорировать многие атаки — всё это было прекрасно. В бою со множеством сравнительно слабых противников это и вовсе были незаменимые преимущества. Однако против одного врага, в сражении с которым ты даже просто ровно стоять не в состоянии…
Под шквалом ударов алебарды, что я обрушил на сабельщика, он продержался всего десять секунд. Затем клинок оказался выбит из его руки, а следующая атака перерубила ему левое колено. Сейчас я был куда сильнее, чем в бою с мечником, и даже на ногу потребовался всего один удар. Ещё одним ударом я отсёк вторую ногу, а затем обрубил и руки. Так он по крайней мере никуда от меня не денется.