Вознесение
Шрифт:
Как только на горизонте посветлело небо, мы поднялись, широкой дугой обогнули Морай и подошли к городу с противоположной, южной стороны. Стражники на воротах даже не особо обратили на нас внимание, а послушно уплаченная пошлина за въезд и вовсе сделала двух мужчин, двух женщин и сиррушу невидимыми.
Честно говоря, меня, как бывшего военного, подобная безалаберность изрядно коробила. Если бы подобная безответственность расплодилась среди моих подчинённых, и из-за этого в город проскользнули опасные преступники, в лучшем случае провинившихся ждало бы жестокое наказание плетьми. Но так как сейчас опасным преступником был я сам, мне оставалось только недовольно морщиться,
— Ух ты!.. — Варна, ни разу за всю жизнь не покидавшая заброшенного квартала, с восторгом глазела по сторонам.
Не скажу, что между районами “вне” и “внутри” закона были серьёзные различия. Но чистота, опрятность, отсутствие развалин, по большей части интеллигентный вид прохожих действительно могли вкупе создать впечатление совершенно иного мира. Однако просто так шляться по улицам, естественно, было нельзя.
Для начала мы разместились на неплохом постоялом дворе, где вновь оставили Сафи. В городе от неё по-прежнему было больше забот, чем пользы. Затем прошлись по швейным мастерским. Мои вещи, купленные в Кито, давно пришли в негодность и были выброшены, а в заброшенном квартале было непросто достать одежду моего размера. Да и в целом было неплохо избавиться от подозрительно низкого качества вещей, в которые были одеты мы все четверо. А затем я по новой замаскировал алебарду под посох с помощью красок и тканей. Благо, денег, взятых из сейфа Федра, на всё это было более чем достаточно.
В итоге получилась немного экстравагантная, но в целом не слишком выделяющаяся из толпы компания. Мы с Линой вполне сходили за супругов, Варна — за дочку, а Парис — за чьего-нибудь брата или просто хорошего друга семьи. Сам однорукий, правда, назвал нашу маскировку “сомнительной”, но мне не слишком-то интересно было его слушать.
Я мысленно разрабатывал план по решению его многолетней проблемы.
На вопрос: “Откуда я мог знать, как преодолеть границу третьей Кары, когда об этом не знали даже сами боги?” — существовал довольно простой ответ. Да, за последние две недели я видел больше богов, чем за все девяносто лет своей жизни до заключения контракта с Аидом. Но из-за того, что мой мир, Эллад, был одним из самых важных среди всех малых миров, боги, что в него спускались, зачастую были куда сильнее стадии шести Кар. Что говорить, если у Эллада был куратор на стадии квази-Демиурга.
И так как мне по долгу службы приходилось общаться со многими богами, я ещё до работы лодочником успел узнать немало о Божественных Землях и в том числе о разных хитростях и подводных камнях пути Власти. Конечно, я не мог быть уверен в том, что моё заключение в отношении Париса верно. Однако идея казалась логичной, и я решил, что можно хотя бы попытаться.
Вот только для этого нам с ним нужно было отправиться туда, откуда его семь лет назад выгнали. Обратно в родовое поместье семьи Гераки. И вот с этим уже были серьёзные проблемы.
Конечно, даже благородные рода не обладали такой силой, чтобы каждый слуга и стражник могли дать нам отпор. Ворваться в поместье, если понадобиться, у нас бы получилось без особого труда. Но вот выбраться — уже совсем иной вопрос.
Как Гелиод был далеко не единственным богом четвёртой Кары в семье Луксан, так и в семье Гераки таких, по словам всё того же Париса, было не меньше десятка. Конечно, далеко не все из них круглыми сутками находились в поместье. Но мы даже с одним богом Кары сомнений с трудом справились. Если их будет хотя бы двое — нам каюк.
А тем временем времени оставалось всё меньше и меньше. В правительстве и мэрии тоже
Так что, подумав немного над планом и осознав, что ничего дельного не придумывается, я решил обратиться за помощью к самому Парису. В конце концов, это ведь именно ему нужно было больше всех. Однако однорукий мою идею, неожиданно, принял в штыки.
— Ты свихнулся, ты это понимаешь?!
— Не кричи на папу! — Тала подошла к Парису и пнула его в голень.
— Маленькие девочки не должны драться, — пожурил я её, после чего вновь поднял глаза на однорукого. — Мне кажется, ты это говорил и раньше.
— На этот раз не только ты сумасшедший, но и твои идеи — тоже! — рявкнул Парис, — когда ты загадочным голосом заявил, что нам надо в Морай, я подумал, что у тебя тут есть какие-то контакты, что помогут скрыться от стражи. Тем более что спрятаться на виду — это иногда и правда довольно действенный способ. Но у тебя мало того, что никаких планов на то, как нам спрятаться, ты хочешь самостоятельно залезть головой в петлю! Моя семья отказалась от меня, ты это понимаешь? Как только они меня увидят — тут же захотят изловить и отправить обратно, просто чтобы не портить отношения с Луксанами. На кой чёрт нам вообще туда лезть?
Потому что ты должен вспомнить.
— Что? — он до сих пор не понимал. — Что ты несёшь?
— Ты ведь знаешь, что Кары — это, по-другому, испытания, что посылает вам Великая Плеяда? Выдержишь ли ты боль, голод, потерю воспоминаний и так далее.
— Естественно.
— Штука в том, что, хотя вы и боги, психология у вас вполне человеческая. И на Кары психология довольно сильно влияет, тем более на Кары разума. Я не уверен на сто процентов, но от одного из богов, с которым я когда-то общался, я услышал о похожем случае. Крайне талантливый бог третьей Кары, которому вроде как ничто не мешало перейти на четвёртую, застрял на пике стадии на долгие годы. Знакомо?
— Ну… — он присмирел и в его взгляде я отчётливо увидел интерес. — Допустим.
— Что происходит с воспоминаниями в тот момент, когда Кара забвения завершается?
— Они возвращаются обратно.
— Верно. Но что, если ты не хочешь их возвращать?
— В смысле? Это ведь мои воспоминания! Как я могу…
Тут он вдруг осёкся, похоже, осознав смысл моих слов. И я продолжил.
— Что, если с тобой произошло что-то очень неприятное, что ты бы хотел забыть? И ты забыл это с помощью Кары, но, если память вернётся, вернутся и неприятные воспоминания. Преодоление Кары забвения — это исключительно работа твоего разума, а он не хочет этого преодоления. Несложно понять, что мы получим в итоге.
— Звучит довольно странно… — смущённо потёр затылок однорукий, но было видно, что он задумался. — Да и что со мной такого могло произойти?
Я пожал плечами.
— Меня-то почему спрашиваешь? Я не знаю. Но тот бог рассказал, что, когда попавший в затык бог третьей Кары смог узнать правду — тут же прорвался. Думаю, не слишком ошибусь, если предположу, что это — твой последний шанс перейти на четвёртую Кару. Так что, как говорится, кто не рискует — тот не пьёт.
— Но всё равно, для меня это будет билетом в один конец! И вряд ли за убийство ещё одного члена семьи Луксан, тем более сына мэра, я отделаюсь просто возвращением в заброшенный квартал.