Возраст иллюзий
Шрифт:
И Грей опустил руки, но София приникла к нему так крепко, что они простояли в холле, обнявшись, еще несколько минут.
— Испугалась, малышка? — ласково спросил он ее, поглаживая по спине. — Все удачно разрешилось. Радоваться надо, а не грустить… Давай, София. Возьми-ка себя в руки, чтобы я снова видел бодрую и неунывающую девчушку.
— Ты говоришь со мной, как с маленькой, — слезливо упрекнула его девушка. — Я уже не маленькая.
— Разве быть маленькой так уж плохо, особенно когда есть кому о тебе побеспокоиться? Прекрати канючить и прими все меры предосторожности, чтобы эта пробежка под ледяным душем не имела печальных последствий.
— А ты сам? — спросила его девушка.
— И я тоже, — заверил ее Грей.
— Тебе помочь?
— Я справлюсь, дорогая, — твердо проговорил мужчина.
— И все же сначала я должна привести в чувство Альфреда. Его всего трясет, бедненького… Я размещу его покомфортнее.
— Никак не предполагал, что кролики такие чувствительные, — съязвил Грей Барлоу.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Они стояли перед окном, изумляясь, как свирепствует стихия, и радуясь тому, что сами в безопасности — за прочными стенами, под надежной крышей…
София уже приняла горячий душ, достала из дорожной сумки оттеночный шампунь и вымыла свои белокурые волосы, которые тут же стали зелеными. Уж такое было у Софии настроение… Затем она надела любимейшие джинсы, пронзительно зеленую футболку и приколола к ней новую брошь — подарок Грея. Ей так хотелось быть красивой для мужчины, который опекал ее. Именно опекал. Она больше не чувствовала себя помощницей пострадавшего в производственной аварии, загипсованного калеки. Наоборот, Грей заставил ее ощутить его силу и надежность. Прежде девушка и не знала, что это так приятно…
И вот теперь они стояли возле огромного окна, наблюдая, как, заключив союз, беснуются ветер и дождь. Рука Грея прижимала Софию к себе, мерно поглаживая ее плечо, из динамиков лилась музыка, вкрадчивая, опасная… Виртуозный джаз больше, чем печальный блюз, подходил к такому неистовству природы. В звучащей музыке София ощущала отклик на все свои чувства. Она вряд ли смогла бы описать эти чувства словами, но движения ее души были тождественны музыке…
— Надеюсь, в этот раз проблем не будет. У нас идет строительство в бухте. Не хотелось бы корректировать свои планы из-за банального наводнения, — прервав все ее романтические мечты на самом пике, неожиданно буднично проговорил Грей.
София подняла на него разочарованный взгляд.
— А о чем, по-твоему, я могу еще сейчас думать? — усмехнувшись, спросил он ее.
Девушка лишь пожала плечами.
— Я прекрасно понимаю, что не в силах ни на что повлиять. Если суждено пролиться ливню, то он прольется. Как бы я к этому ни относился. Но я не хочу неприятностей для себя и моих служащих. Это понятно? — спросил Грей Барлоу.
— Да… Понятно. Конечно, понятно, — ответила она. — Просто время покажет.
— Подождем, — заключил мужчина. — А представь, что эта непогода отрежет нас от внешнего мира. Что тогда?
— У Альфреда значительные запасы морковки.
— И это все, что тебя тревожит? — покачал головой Грей Барлоу.
— Я увижу тебя утром. А это самое главное, — заключила девушка, встав на цыпочки и потянувшись к нему за поцелуем.
— У нас серьезные проблемы! — объявила София, спустившись в густых сумерках вниз. — На верхнем этаже не горит ни одна лампочка.
— Здесь тоже, — объявил ей хозяин дома. — Нужно проверить тумблеры.
— У меня подозрение, что не все так просто. Ураган. Может оказаться, что мы обесточены по очень серьезной причине.
— Не будем драматизировать ситуацию заранее, дорогая, — спокойно проговорил Грей Барлоу.
— И это еще не все… — робко добавила девушка.
— Что еще?
— Крыша протекает, — удрученно сообщила она. — На потолке в моей комнате стремительно увеличивается мокрое пятно. Я как раз собиралась прийти сказать тебе об этом, когда погас свет.
— Да… — протянул Грей.
— У тебя есть фонарики, свечи или масляные лампы?
— Один фонарик совершенно точно есть на кухне — в одном из ящиков. Новые батарейки можно найти в подсобке, возможно, там же найдется еще немало полезного.
— Я схожу в подсобку, — вызвалась София.
А Грей отправился за фонариком на кухню.
— Ужас! — донесся до него голос из цокольного этажа.
Грей быстро схватил найденный фонарик и бросился вниз по лестнице, ведущей в хозяйственные помещения.
— Что стряслось? — окликнул он Софию, освещая себе путь фонариком, но тотчас наткнулся на нее. Девушка стояла на нижней ступеньке.
— Я спуститься не успела, как угодила в лужу. Здесь всюду вода! — трагически заключила она.
Грей направил фонарик на пол и стены.
Действительно, на полу стремительно росла лужа, стены на глазах покрывались мокрыми разводами из-за того, что порывом ветра несколько оконных стекол были выбиты.
— Из-за шума дождя и громкой музыки мы этого не услышали, — предположил хозяин. — Ты иди наверх, к своему кролику, и сиди с ним. А я поищу, чем закрыть окна от ливня и уберу эту воду.
— Нет, Грей! Ты не должен так напрягать свою руку, — возразила София. — Мы все будем делать вместе! — решительно добавила она.
Грей внимательно посмотрел на девушку.
— Пойду все же сначала проверю тумблеры. А ты не стой в воде. Поднимись наверх, в гостиную, чтобы мне не надо было за тебя тревожиться…
— Для здешнего климата такие ветры и дождь — обычное явление, — констатировал Грей Барлоу, сидя на диване в гостиной.
На журнальном столике горели ароматические свечи из коллекции Софии. Разбитые окна на цокольном этаже были теперь закрыты щитами, осколки с пола убраны, лужи вытерты. Электричества пока не было, но тумблеры на электрощите оказались ни при чем. Оставалось надеяться лишь на скорое смирение стихии.