Возрождающийся
Шрифт:
В шалаше, вернее в схроне, выкопанном в земле и прикрытом люком, мы держали особые лекарства. Здесь же хранились фляга, рюкзак из лозы, две корзины и мои сандалии. Плести корзины я предпочитал на берегу озера, потому и остался в шалаше запас изделий. Мне для корзин требовалась лоза, которую я замачивал в воде. К тому же, летом возле озера не так жарко.
Перебирая и сортируя сохранившиеся запасы сушёных трав и настоек, я размышлял, что делать дальше. Нужно уходить в город. Мы с Айлой это и планировали. Теперь задача усложнилась. Я не имел за спиной взрослого человека. Этому телу по-прежнему одиннадцать лет. Рекомендации матушки уходить в Белию, я не смогу осуществить в ближайшие лет пять. Значит, ищу работу в городе и стараюсь не привлекать к себе внимание. Угу. В голом виде это будет сложно сделать. Необходимо раздобыть где-то одежду, крепкую обувь и, по возможности, деньги.
Староста мне задолжал много. Улья с пчёлами я мог простить. Но за то, что он не удержал местных, а сам возглавил деревенских, организовал казнь, обязательно нужно наказать и взять компенсацию. К походу за этой компенсацией я готовился всё оставшееся до темноты время. Собрал в рюкзак наиболее интересные препараты, наполнил фляжку чистой, родниковой водой. Немного поспал, затем подкрепился корешками водных растений, коих было много вокруг озера. Напоследок закапал глаза настойкой белохвоста и пошёл в деревню. То расстояние, на которое раньше тратил минут пятнадцать, преодолел за час.
Внимательно прислушивался к своим ощущениям. Прятался за стволами деревьев или кустами, как опытный спецназовец. Стоило мой чуйке подать малейший сигнал, я замирал, стараясь слиться с окружающей местностью. Получалось не очень. Голый, белокожий мальчик по-любому выделялся. Запоздало я сообразил, что можно было из травы накидку сплести, морду глиной замазать или самому в грязи изваляться. Возвращаться и пачкаться мне было в лом. Проще использовать интуицию. Мстить всей деревне смысла не было. Но старосту я хотел потрясти.
Усилил бдительность возле забора дома старосты. Рюкзак я оставил в кустах, взяв с собой только несколько коробочек пылевика. Пылевик золотой, растение редкое, но Айла его с позапрошлого года специально выращивала на одной из лесных полян. Как знала, что мне пригодится этот запас.
Естественно, что подошёл я к владениям старосты не с улицы, а с задков, там, где была конюшня с псарней. Преодолев высоченный забор, первым делом усыпил животных. Хорошо, что по причине жары окна в доме были открыты. Подождав немного, прислушиваясь к своей чуйке, я осторожно дунул внутрь одного помещения пыльцу. Так же тихо взобрался на подоконник и почти сразу обнаружил того, кто спал прямо на полу. Удачно, что я его усыпил. Похоже, что это такая защита от воров. Все окна не закроешь – жарко. Зато если кто полезет, как я, то сторож схватит. В этом охраннике я признал одного из пятерых сыновей старосты.
После уже спокойно обошёл все помещения, усыпляя народ. Попутно огляделся, прикидывая, что взять. Так-то все и без меня спали, но мне нужно, чтобы никто не проснулся, пока я их граблю. Никогда раньше я не убивал людей. Так и не решился приметить что-то другое, кроме снотворного. Самый младший сын спал на сундуке. Вообще-то сундуков было много, только я решил, что именно в этом хранят детские вещи. Мальчику я стащил на пол, и стал ворошить содержимое ёмкости. Некоторые вещи явно остались от старших братьев. Размер чуть больше того, что мне нужен, но на вырост сгодится.
Прихватил я отрез ткани и то одеяло, что было постелено на крышку сундука. Мальчишку поднимать обратно не стал. Маскировать что-то не стоило. Пропажу в любом случае заметят. Жаль, что обуви в сундуке не было, потому я продолжил поиски. Подходящие сапожки и ботинки обнаружил в комнате, где громко храпел на лавке сам староста. Вместо подушки староста использовал какой-то тюк. Я полюбопытствовал и не прогадал. Это оказался заплечный мешок, а спрятал его староста под голову, потому что там хранился мешочек с деньгами. Не думаю, что это были все семейные сбережения. Скорее, что-то отложенное для покупок. Не зря же он собрал мешок. В нем, кстати, лежали торба с солью, нож и сухари. Предположил, что староста в утра наметил поездку в город.
В мешок я добавил вещей, которые стырил, и отправился на поиски еды. С большим трудом обнаружил, где в этом доме люк в подпол. Правда, много брать не стал. Кусок сала, сухари, да несколько луковиц. Остальные продукты нужно готовить, этим я не планировал заниматься. Времени по моим ощущениям прошло часа три. Пора уходить. Интуиция сигналов не подавала. Здесь все, включая животных, проспят около суток, но тревогу могут поднять соседи. Так что стоило поспешить.
Двор я пересёк без проблем, перелез через забор и отыскал свой рюкзак. Вещи требовалось перекомпоновать. Для начала я оделся, обулся, затем соорудил себе бандану, разорвав кусок ткани. Добытое одеяло свернул и при помощи той же материи закрепил его. Вещи из своего рюкзака сложил в заплечный мешок. Сам рюкзак пока пришлось нести в руках. Я планировал избавиться от него, но не в деревне же его выкидывать?
Всю ночь я двигался по лесу ориентируясь по звёздам. Направление в город знал, зверей не боялся, а благодаря каплям видел хорошо. Только ближе к рассвету пришлось остановиться возле ручья и основательно промыть глаза. Действие капель не прошло, а при дневном свете эффект был таким, что я видел все, как в тумане. Даже тщательно промыв глаза все равно «остался в тумане». Потому решил, что немного отдохну. Раскрутил одеяло и прилёг под корнями большого дерева.
Когда проснулся, солнце было уже высоко. И первым делом я стал рассматривать, что я там утащил. Оказалось, что раздобыл десять серебряных и шесть медных монет. Это, кстати, могло стать большой проблемой. Столько серебра у мальчишки быть не могло. Потому я оставил только медь. Остальные деньги в тряпичном мешочке повесил себе на шею. Снять с шеи и швырнуть куда-то в кусты мешочек я смогу быстро. Следующим сюрпризом стала та ткань, что я использовал для банданы.
При дневном свете рассмотрел, что это местное подобие батиста. Дорогой материал. И расцветка ярко-синяя. Если я хотел не привлекать внимание к своей светловолосой голове, то получилось не очень. А я ведь этот материал и на портянки использовал. То-то подумал, что мягко и удобно. Оказалось, что материал дорогой. А и плевать! Староста мне и сотой доли не заплатил за потери, о смерти Айлы я вообще молчу. Жаль, что я не могу, как она, насылать проклятия, а то бы всю деревню «предал анафеме».
Перекусив сухарями и салом, я отправился дальше. Километров тридцать в этот день я прошёл. Попетлял изрядно, устал, зато был уверен, что меня никто не найдёт. Несколько раз видел на влажной почве возле ручьёв следы стаи волков. На всякий случай, обвешался зверобоем с ног до головы. Хотя давно согласился со старой истиной, что человек самый опасный хищник.
В общей сложности, до города я добирался три дня. Потом долго сидел в кустах, опасаясь преодолевать границу. Так и остался ночевать за пределами, поскольку интуиция вопила об опасности. Только ранним утром я осторожно двинулся впёред. С Айлой мы в город никогда не заезжали. Торги располагались чуть западней, на холме. Посещать город нам со знахаркой нужды не было. С холма город неплохо просматривался, и мне этого было достаточно, чтобы иметь представление о быте людей. Айла рассказывала, что самое высокое строение это храм жрецов. Там же где-то рынок. Но когда шли осенние торги, рынок пустовал.