Возрождение: Война
Шрифт:
Земля маминых предков – огромный континент делился на множество угодий, где каждый вёл земледелие или скотоводство на своих сотнях гектаров. Были и общинные хозяйства. Но те, кто обладал собственной землёй – считались знатными и родовитыми. Из таких семей были выходцами – мама и Грапп Феро.
Мать весь полёт пялилась вдаль. А Лара задумалась: примут ли их? Ведь старик слыл очень замкнутым. Тётя Эльза говорила – Грапп Феро не принимает никого! Он слишком эксцентричен. И не делает
Внизу показались огромные волосатые ящеры – гипфы – охранники стад. Элегантные короткошёрстные травоядные с клювообразной головой – местная фауна, похожая на ящериц ростом с коня. Не хищные, но достаточно умные и сильные, чтобы охранять территорию и загонять целые стада в стойла. Для верховых поездок гипфы годились даже лучше лошадей. Эти ящеры считались символом Пандеи. Гипфы берегли места, приносящие аграриям баснословный доход. Дюжина разномастных ящериц в этот момент кружила вокруг сотни коров, загоняя их в круг. Лара вцепилась в поручень, провожая взглядом живую спираль:
– Ух! Мам! А, ты доила корову?
– Нет! Я?.. – Эра округлила глаза. – Я танцевала!.. И пела!
Мама опешила не зря. До знакомства с папой она пела в опере. Эру Декарт хвалили, и многие искусствоведы и ценители прочили ей большое будущее! Но большое будущее сдулось как шарик, напоровшийся на петличку брака. После концерта к лучшей приме Пандеи подошёл молодой Ал Тор. А точку в гастролях поставила Лара. После родов Эра забросила концерты, и, казалось, что в карьерном застое винила её. После резких слов Лара, осознав свою ненужность, отодвинулась в противоположный край кабины.
Вдалеке показался точкой, а затем вырос двухэтажный особняк. Дом Феро стоял в одиночестве посреди пожухшей, выжженной светилом, равнины. Жилище выглядело как у настоящего аскета: безликие серые стены, длинная веранда на весь фасад. Лужайка и коптерная площадка. Справа ровными рядами, как фигуры на игральной доске стояли конюшни, где держали гипф. (Жилища гипф продолжали называть по привычке – конюшнями.) Разведение элитных пород считалось причудой Феро. Лара слышала, как в былые годы гений отдавал гипфам, как и искусству, немалое время. Но выгоревшие стены указали, как с годами старик терял к ним интерес.
Коптер сел в тридцати метрах от особняка. Лара, вслед за мамой, направилась к запыленной веранде, обросшей пожухшими редкими лозами. Лёгкие летние платья развевались, а шелест ткани сросся с повисшей в воздухе неопределённостью. Из-за жёлтой степи округа казалась заброшенной, дом нежилым. Таинственно посвистывал несильный ветер. Обстановка немного пугала. Звуки шагов по изъеденной трещинами земле показались самым громким, что здесь могло бы случиться.
Тишину нарушил скрип
– Вам назначено?
– Я Эра…
– Я знаю – кто вы! – резко бросила хозяйка. – Вам назначено?!
Лара сжала ладонь, не ожидая такой дерзости:
– Я бы хотела попросить… – мама подбирала миролюбивый тон. – Хейл Феро…
Женщина громко перебила:
– Ладно… Присядьте!
Хозяйка, кивнув с механической точностью, указала на широкий конец веранды, где стояли шесть стульев и стол. Лара не успела опомниться, как женщина исчезла за бежевым полотном двери:
– Мам, почему она так с тобой?
Лара от недоумения выпятила губу. Но мама вместо ответа потянула в сторону. Туда где широкий конец веранды занимали большой белый стол и шесть стульев. Спинки величаво выгнулись, приглашая гостей занять места. Мебель, выкрашенная в белое, походила на шапки гор. Резная массивная столешница подчёркивала непоколебимость места. Мастер искусно потрудился над каждым элементом. Стулья по качеству не уступали и, похоже, повидали много гостей: пятна на белой краске говорили о чьих-то долгих заседаниях.
Эра медленно села. Лара опустилась на краешек другого стула очень настороженно, готовясь при случае сбежать.
Неожиданно дверь распахнулась. На веранду с грохотом вывалились три мальчугана, каждый младше Лары. Самый мелкий лет двенадцати упал на спину и закрыл лицо руками. Двое постарше схватили его за лямки майки и потянули с крыльца:
– Нажаловалось говно? Сейчас!.. – крикнул самый высокий:
– К алькам пойдёшь! – злорадно добавил второй среднего роста.
Мальчики не заметили гостей. В порыве злости они волоком стащили парнишку на красную землю. Бедолаге не светило ничего хорошего. Лара, ощутив резкий порыв, вскочила:
– А ну, оставьте его!
Лара сжала кулаки. Троица обернулась. Двое отпустили жертву и пригнулись, словно их застали на месте преступления. Из дома понеслась женская брань:
– Сид! Вид!
Нарушители тут же сорвались с места и припустили за угол, мелькая босыми пятками. Младший остался беспомощно сидеть на земле в той же позе. Заметив Лару, он расширил веки больше прежнего. У него были красивые голубые глаза, русая копна спутанных волос и очень наивное лицо: из числа тех, что жизнь заранее готовит к чужим насмешкам. Чистое, беззлобное. Дверь снова грохнула от сильного пинка. Хозяйка вылетела и, потрясая кулаком вслед хулиганам, закричала:
Конец ознакомительного фрагмента.