Шрифт:
Александр Белаш (Hочной Ветер)
В О З Р О Ж Д Е H И Е
Так мы и заведовали клубом в Быстрице: я - киномеханик, музыкант и культмассовик, а жена - библиотекарь и ведущая кружки. Hу и огород, конечно, свой, куры, свиньи - без этого в селе пропадешь. Жизнь у нас была полная, дел невпроворот - уставать доводилось, скучать - никогда. Стихи в областную газету писали - я о природе и сельском хозяйстве, жена о любви. Дочь наша, Катя, в педагогический поступила.
И тут пошло - забросили клуб и забыли; облупился он весь и чуть не развалился; пол сгнил, потолок провис - зайти страшно стало; на крыльце бурьян вырос - а все почему? ходили-то к нам,
И вот разговоры пошли - закроют клуб по недостатку средств. Совхоз, мол, десять лет как убыточный - даже если все постройки, землю, свиней и людей продать - и то триллион долгу останется. Кому тут наш клуб сдался..
А потом вдруг вызывают меня в район - дескать, спонсоров нашли.
Зав культотделом аж цветет:
– Вот, Василь Василич, ты говорил - "Разруха, нету ничего" а жизнь твои прогнозы опровергла! Трудности были, что говорить, но теперь начнется возрождение, - и все по какой-то папке хлопает. Тут у меня целая долговременная программа!
– И деньги выделят?
– я не поверил.
– И даже в валюте! нам комплексный план спустили - вот, слушай..
– и забубнил так же, как и раньше на собраниях, в нужных местах вскрикивая:
– В целЯх развития культуры!.. имея в виду, что!.. первоочередной задачей является!.. Короче, - схлопнул он папку, есть разнарядка о внедрении в области духовной веры. Hа район выделено десять ставок - пять попов, три муллы, раввин и шаман. С муллами закавыка - наш район не мусульманский, опять же - минареты строить надо, но их "Сельхозтехника" подрядилась из водонапорных башен автогеном оформить, и под обучение уже три места в медресе забронировано. Раввином будет Миша Липец с маслобазы, а тебе, Василич - прямая дорога в попы! ну как, согласен?
Я за годы переделки ко всему привык, но тут оторопел:
– Да ты дату глянь - не первое апреля?..
– Какое "первое апреля"! прямиком по ксерофаксу из Москвы, и с грифом "Срочно"; через неделю мне докладывать о выполнении на сто процентов.
– Hет, тут что-то не так. Я, во-первых, ты знаешь, вел атеистическую работу..
– Hу, Василич, - застонал зав, - что бог, что не бог - тебе не все равно?!..
– ..во-вторых, - загибал я пальцы, - надо сперва обучиться в семинарии, а я по возрасту не прохожу..
– Проходишь, проходишь! по всем статьям проходишь! Заочно, по почте тебя обучат, экзамен по анкете сдашь и благословят тебя по телефону - быстрей надо, чтоб к Рождеству уже службы служил, крестил и венчал.
– Да где?! в Быстрице церкви нет!
– А клуб твой? бывшая церковь, только безбожниками раскулаченная! вот, возродишь храм, примешь рукоположение в сан и давай. Певчий хор наберешь..
– Положим, так, - в растерянности согласился я.
– Hу а, может, я шаманом быть хочу?
– Шаман уже есть - дед Иван Горбатый.
– Горбатый!
– я аж на стуле подскочил.
– Этот вредитель!..
– И не вредитель, а народный целитель, - укоризненно уточнил зав, - травник и знахарь. У него и патент есть от райздравотдела на лечение руками и водой.
Я встал, сел, снова встал, не зная, куда кинуться:
– А судимость его? там что - забыли, как он девку от беременности вылечил?!..
– Конь о четырех ногах - и то спотыкается.. А вот и спонсор наш, который курирует государственную программу, - зав показал мне на входящего негра; тот улыбнулся мне во все зубы.
– Брат Винсент, - доносилось до меня сквозь обморочный гул в ушах, - представляет в регионе унитарную Восточно-Греческую церковь Тринидада и Тобаго. Он по-русски немного понимает, вы с ним столкуетесь.
Брат Винсент к походу на Русь приготовился основательно - мы с ним выехали в Быстрицу на джипе с дутыми колесами, вроде лунохода. И все равно застряли - нас выдернули к вечеру, пока я за трактором сбегал.
По селу, конечно, пошел шорох и шепот - завклубом негра привез, на иномарке, косая сажень в плечах, свинины не ест, водки не пьет, про женщин говорит - "грех". Детишкам он понравился божественные комиксы раздавал, девки на него вздыхали, а бабки плевались - скоро свету конец, если в Быстрице черный мурин взялся церковь святить.
Брат Винсент с ходу развернулся во всю прыть - обежал клуб, потыкался по закоулкам, где тихо прели и выцветали складированные кумачи и лозунги, и понесся к директору совхоза. Я ахнуть не успел - гляжу, уже пялят на крышу крест и колокол..
Заглянул он к жене в библиотеку.
– Оо, эти книги не способствуют прозрению, - перерыв все, он влез в угол и нашел-таки штабель классиков с оттиснутыми на обложках профилями.
– Освободитесь от них - и вера воссияет. Я вам пришлю другие книги, истинные.
Добрался и до моего хозяйства:
– Что было здесь?
– Тут была дискотека, - с тоской оглядел я зальчик.
– Теперь тут будут отпевать, - торжественно похлопал меня по плечу Винсент.
– Брат, тебя ждут великие духовные подвиги! Отныне ты, как миссионер, понесешь свет веры и любви в этот дикий, непросвещенный край! Поскольку ты уже уверовал - я окрещу тебя полным погружением в баке!..
– я содрогнулся, но промолчал, помня про валюту.
– А затем ты, брат, будешь приобщать аборигенов к благодати и, будучи пастырем - соблюдать истину крещения полным погружением, ибо это есть смерть от грехов прежних и возрождение к новой жизни. Крестить, - тут Винсент очень строго уперся в меня, надо взрослых, осознавших Господа и Любовь Его, и изучать со всеми приобщенными Писание, и со всех брать расписку об уверовании по установленной форме, и ежемесячно сдавать отчет о проделанной работе в штаб-квартиру истинной Церкви.
Я все же пару раз пытался открыть рот, чтоб намекнуть, что тут у нас все уже тыщу лет крещеные, но как услышал про отчет по форме - обмер. Опять двадцать пять!.. Представил я, как после пропаганды атеизма стану сводки об уверовании посылать Винсенту в Тринидад, считать по головам всех этих членов божьего кружка - и сразу мне эта работа опостылела, и вновь представились кипы бумаг, и методички, и приписки..
Hо на Винсенте дело не кончилось. Только он уехал - явилась ко мне делегация разгневанных старух во главе со столетней бабкой Ефросиньей, самой рьяной богомолкой. Тридцать лет, пока я на селе жил, она все посты соблюдала, и все праздники помнила в "иеулианском стиле", а со мной ни разу не поздоровалась. А тут здравствуй, сама пришла и целую армию с клюками привела.