Возрождение
Шрифт:
Медицинская лента и кусок марли обматывают то место, где был воткнут кабель.
Я сгибаю руку несколько раз, рассматривая непокрытую кожу на наличие знаков провода под ней, но все, что вижу - синие вены. Хотя он и близко к поверхности, кабель хорошо спрятан среди них.
– Меня зовут не София Эрнандес, — шепчу я, чтобы услышать собственный голос. Грусть распространяется от груди, и мои щеки нагреваются от этого. Мне нравилось быть больше ею, чем собой.
– Нет, - говорит мужчина в белом халате, входя в комнату.
Я сворачиваю руки
– Ты должна поесть и выпить чего-нибудь, - он указывает на столик у кровати. Теперь, когда он упоминает об этом, я понимаю, что в горле пересохло.
– Ты помнишь, кто ты такая на самом деле?
Я пью воду небольшими глотками.
— ГИ1 - Семь.
ГИ1: первый успешный класс гибридов, созданных в лагере. Полные нейронно-технологические интеграции также известные, как биологические компьютеры. Не такие сильные, быстрые или физически жесткие, как класс киборгов, но независимые и гораздо более в состоянии вести себя как обычный, естественно созданный человек.
Гораздо более в состоянии, потому что несколько минут назад, я на самом деле верила, что была одной из них.
Я протираю глаза и тыкаю в сэндвич с тунцом. Хлеб стал сырым. Уф. Я не могу вспомнить еду в КиРТе, но я уже скучаю по ней.
И по Кайлу. Дерьмо. Столько всего ушло из моей памяти, но его лицо до того, как мы разошлись и вкус его губ - все это слишком ясно.
Дыры в моей памяти. Дыры в моем сердце. Я когда-нибудь увижу его снова? Должна ли я хотеть увидеть его снова? Я никогда не выясняла, можно ли ему доверять. Эта информация, вероятно, упала в одну из этих «провалов» памяти.
Медик подключает свой планшет, не обращая внимания на мои о-ох-так-человеческие потрясения.
– Ты знаешь, какой сегодня день?
Мне все равно, какой сегодня день.
– Декабрь.
– Какое число?
Я пожимаю плечами и немного перекусываю, хотя чувствую, что меня тошнит.
Медик хмурится и делает заметки о моем провале.
– Ешь, - говорит он мне, игнорируя тот факт, что я уже ем.
– Мэлоун будет здесь в ближайшее время.
В ближайшее время превращается в десять минут двадцать одну секунду. Не то, чтобы я считала сознательно. Это, как будто, части моего мозга вращаются онлайн. Или, что более вероятно, теперь, когда я знаю, из чего состоит мой мозг, я полностью осознаю, что он делает.
К тому времени, как Мэлоун появляется у моей кровати, я уже поела.
– Как ты себя чувствуешь?
– Отлично, - это то, что он хочет услышать. Никто не хочет, чтобы их робот - есть в нем девяносто пять процентов человеческого или нет - был угрюмым.
– Как твоя память?
– Как швейцарский сыр10.
Мэлоун сигнализирует медику, чтобы он оставил нас, затем закрывает дверь за ним.
– Мне жаль это слышать. Мне также жаль, что твое возвращение было травмирующим.
Я
– Твой парень наставил пистолет на меня и накачал наркотиками.
– Это было непреднамеренно, - он тянет за собой стул.
– Как я уже сказал, он, вероятно, был очень осторожен. Для тех, кто знает о тебе, у ГИ мощная репутация. Ты должна гордиться.
Я чувствую сотню вещей в данный момент, но гордость - не одна из них.
– Мы думали, что у тебя появились проблемы, когда твой жучок отключился, - говорит Мэлоун.
– И когда ты изначально сбежала, мы не знали, чего ожидать. Я бы разрешил ситуацию по-другому, если бы мог, но я летел обратно из Амстердама сегодня утром. И не был полностью осведомлен о том, что произошло, до тех пор, пока ты не вернулась сюда.
Это все объясняет. Интересно, если бы Мэлоун позвонил мне, изменило ли это что-нибудь? Вызвало ли бы воспоминания раньше?
Мэлоун разворачивает планшет с листами и сканирует все, что там написано.
– Мне сказали, что ты получила удар по голове, и жучок не только отключен, но и утерян. Ты хоть представляешь, как все это случилось?
Я провожу пальцами по задней части своей шеи. Так вот откуда этот порез. Жучок был бы моим ВУ (выслеживающим устройством), таким образом моя позиция могла бы контролироваться, и я могла бы быть извлечена при необходимости.
– Нет, я не помню, как это случилось.
Мэлоун поджимает губы.
– Ты была с человеком, когда мои агенты нашли тебя. Кто он?
Его голос наполнен подозрением. Отсюда снова появляется то тошнотворное ощущение. Мог ли Кайл вытащить мой жучок? Я думала, может он подставил меня так, чтобы эти люди могли найти меня, но ясно, что нет. Подставил ли он меня так, чтобы кто-то другой мог найти меня, вроде террористической организации, охотящейся на Х?
– Он один из тех, кого я знала в КиРТе. Студент.
– Ты помнишь что-нибудь еще о нем? Что-угодно, что может предположить, что он работает против нас?
– Нет, - да. Но слишком много моих воспоминаний пропали. Я не уверена, что то, что я нашла в комнате Кайла когда-либо представляло ценность для нас, и так как я не уверена, лучше держать рот на замке. Мне плевать, даже если это иррационально. Я хочу защитить Кайла. Я хочу, чтобы он был на моей стороне.
Что еще более важно, если я признаюсь, что нашла, то возникнет вопрос о том, почему же не упомянула об этом раньше, но я просто не в состоянии объясниться.
Я не уверена, что Мэлоун верит мне, поэтому и меняю тему.
– Что случилось с моими воспоминаниями?
Мэлоун вздыхает.
– Мы еще не знаем, хотя я подозреваю, что что-то в твоей схеме повредилось. Мы провели несколько тестов, пока ты была без сознания, и скоро должны получить ответы. Потеря памяти обычно не бывает постоянной, и, если это вызвано чем-то, что связано с шишкой на голове, тогда есть хороший шанс, что все вернется в срок.
– Потом я вернусь обратно в КиРТ?