Возрождение
Шрифт:
Я прикусываю губу, преодолевая те смелые чувства, пока голос в моей голове не шепчет имя Кайла. Встряхнув воспоминания, я хорошенько оглядываюсь. Ничего не изменилось с той ночи, когда мы выбрали наши имена. Наша маленькая общая площадь утешительно знакома.
Коул сжимает мою руку.
– Ты должна поспать. Фитцпатрик собирается допросить тебя завтра.
Фитцпатрик. Стервапатрик. Она - это голос, который я иногда слышу. Тот, который я слышала еще на Южной станции. Она не обрадуется моему провалу, но и я тоже.
– Да, я уверена, - протираю глаза, чувствуя,
– Ты вернешь. Я верил в тебя тогда и верю до сих пор. Ты не провалилась. Не каждая миссия проходит на отлично.
– Но это то, для чего мы здесь, не так ли? Чтобы быть совершенными?
– Да, но… - он наклоняется ближе, и его дыхание щекочет мое ухо.
– Даже если мы и ошибаемся, мы чертовски намного ближе к идеалу, чем кто-либо еще в этом месте. Никогда не забывай это.
Его губы касаются моего уха нарочно, думаю я, но я не двигаюсь. Я застыла от растерянности, в то время как покалывание распространяется вниз по сторонам от головы. Затем Коул шагает прочь, как будто ничего не произошло, хотя интенсивность в его выражении кричит иначе.
— Спокойной ночи, Семь.
– Спокойной ночи.
Он открывает дверь прямо напротив и исчезает. На секунду я потеряна. Затем делаю глубокий вдох, и мои ноги приходят в действие. Тело знает, куда идти и что делать, когда мой мозг не знает этого. Я открываю очередную дверь и прохожу через короткий коридор. Слева стоит новая дверь, но не та, которая мне нужна. А та находится в конце зала, и через нее просачиваются голоса.
Мой отряд. Или половина его.
Как только я хватаюсь за ручку, дверь распахивается. Темнокожая девушка в серой майке в изумлении смотрит на меня, а затем кричит.
– Ты вернулась!
– она тянет меня в объятия, наполовину втаскивая за собой в комнату.
– Смотрите, Семь вернулась.
Опираясь на мои немногие воспоминания, я приписываю имя ее лицу.
– Я тоже по вам скучала.
Девять-Джордан отпускает меня, и я окутана еще большими объятьями. Пять девушек окружают меня, сто незаданных вопросов висят в воздухе. У меня уходит мгновение, чтобы присвоить имена остальным.
Шесть-Саммер - блондинка и голубоглазая. Кроме Джордан, она единственная, чье имя легко вспоминается. Мое воспоминание о ней на вечеринке-перед-миссией такое яркое.
Рядом с ней стоит Двенадцать-Ева, ее красновато-каштановые волосы ниспадают на плечи в волнах, за которые я бы убила. Затем идет Восемь-Октавия, у которой волосы, такие же темные и мертвенно-прямые, как мои. И наконец, Два-Скай, тоже черноволосая, но с волнами как у Евы и убийственными ресницами.
Наше глубокое разнообразие кожи - не случайно. Каждая частичка нашей жизни была запланирована, вплоть до наших ген. С соответствующей одеждой и прической, один из нас мог бы быть высажен практически в любой части мира, и мы бы вписались. Может быть, единственное, что наши создатели не рассчитывали — это наши дни
И мою потерю памяти.
– Никто не сказал нам, что ты вернулась, - говорит Саммер.
– Расскажи все.
Я направляюсь к своей кровати, неуверенная, откуда знаю, что она моя, кроме того, что она кажется единственной одинокой и неиспользуемой.
– Никто не сказал вам? Я здесь уже несколько часов, и с Коулом последние пару.
– Мы думали, что что-то могло произойти, когда Мэлоун вызвал Коула с обеда, - Скай садится напротив меня.
– Но никто ничего бы не сказал.
Джордан прочищает горло.
– Так покончим с этим. Что случилось?
– Или тебе нельзя рассказывать нам?
– говорит Октавия. — Коул - единственный, кто был проинформирован о цели твоей миссии.
Джордан отмахивается от этих подробностей.
— К черту миссию. Она может хотя бы рассказать о Бостоне. Мы знаем, что ты была там.
Я кладу голову на руки, в то время как Октавия и Ева спрашивают, должна ли я говорить о чем-нибудь, так как моя миссия была засекречена. Если б только у меня была дилемма.
– Меня пока официально не допрашивали. Я не знаю, чем могу поделиться, и, если честно, это больше не тема для обсуждения.
– Что случилось? — Джордан кладет руку на мою спину. — Она не прошла хорошо?
Пять пар глаз наблюдают за мной, но в мыслях я вижу лишь разочарование в ореховых глазах Первого и подозрение в черных глазах Коула. Я хочу свернуться в клубок, и чтобы все это прошло.
– Что-то случилось, - я не могу заставить себя смотреть на них, так что я играю с тканью на брюках.
– Не знаю, что, но я получила травму. Вот почему я вернулась. Вот почему меня еще пока не допрашивали официально. Мне нечего рассказать.
– Нечего? — говорит Саммер.
Я качаю головой.
– Я потеряла свои воспоминания. Все начинает возвращаться, но… - пожала плечами. Да что там говорить?
Видимо много. Другие размышляют о том, что могло случиться, чтобы вызвать потерю памяти, кто мог знать, как это сделать, и почему кто-то мог бы попробовать. Поскольку у меня нет возможности рассказать им, почему я была в КиРТе, то не могу и объяснить, насколько неверны некоторые их догадки. Будучи вялым беспорядком депрессии и нервов, я направляюсь в ванную.
Джордан следует за мной.
– Ты в порядке?
Я киваю и хватаю зубную щетку.
– Это моя, верно?
– Ага. Так ты еще не потеряла все свои воспоминания, как вижу, - она берет свою.
– Не все.
Кайл. Одри. Моя миссия. Кайл.
– Расскажешь мне?
– Джордан устремляет глаза на меня.
– Что рассказать?
– Почему ты ходишь с этим задумчивым выражением лица.
Я выгляжу задумчивой? Смотрю в зеркало над раковиной. Мои щеки порозовели. Ой.
Я выплёвываю зубную пасту, рассуждая, сколько мне следует рассказать. На данный момент ничего — это самый безопасный путь. И все же мне так и хочется разделить все это. Нужно доверенное лицо, и Джордан - это человек, которому я всегда доверяла. Это я тоже знаю.