Возрождение
Шрифт:
— Лукавишь, — усмехнулся Фаррел. — Бывало и по десятку лет, и по три десятка.
— Три десятка лет, ха! — презрительно скривился Урмас. — За такой сррок мои соплеменники могут забыть, с какой стороны следует браться за меч. А это, сам понимаешь, не дело. Я уже с полгода получаю сведения, что эльфы готовят очередной поход.
— Насколько я знаю, поход уже начался.
— Пустое… подножия Каэр Тора были не рраз политы и кровью людей, и кровью этих лесных уродцев. За стены им не пройти. Если хочешь, можешь и ты помахать мечом. В былые времена, помнится, тебе это приходилось по душе. Да и у меня молодняк нуждается в хорошей дрраке, сам понимаешь, тренировки и настоящее дело —
Он посмотрел на перевёрнутую чашу, вздохнул и, придав ей обычное положение, снова наполнил. Традиции традициями, но беседовать «на сухую» не было в правилах ни у одной расы.
— И вообще, дрруг, я не понимаю, что тебя беспокоит. Ты, конечно, приехал не для того, чтобы навестить старого Урмаса, но меня не столько заботит предстоящая осада, сколько тень над твоей головой.
— Тень? — вскинулся Оррин. — Какая тень?
— Не дёргайся, дрруг. Это просто образ — так у моего народа говорят о человеке, чьи печали столь велики, что уже неспособны удерживаться внутри и прорываются наружу. Иных неплохо бы похоронить вместе с этими горестями, друзьям же должно помочь.
— Знаешь, Урмас, — медленно протянул Фаррел, — я всегда гордился тем, что ты называешь меня другом. И, не буду скрывать, в этом мире у меня найдётся немало знакомцев, но друзей среди них единицы. Только вот подозреваю, что явившись сюда, я рискую потерять друга.
— Настоящего дрруга потерять нельзя, — убеждённо заметил Урмас. — Настоящий дрруг остаётся таковым всегда. И даже смерть этого не меняет, он будет жить в твоей памяти и в твоём сердце. Так что рассказывай о своей беде, Оррин, подумаем вместе, как помочь.
— Рассказывай… — вздохнул всадник. — Если бы это было так легко. Скажи, тебе знакомо слово ша-де-синн?
Словно порыв ледяного ветра пронёсся по каменным палатам, заставив ровный свет магических шаров дрогнуть и заметаться по низким сводам. Урмас молчал, сверля собеседника резко помрачневшим взглядом, и медленно барабанил толстыми пальцами по поверхности стола. Короткие, но очень прочные когти, способные, при необходимости, послужить и оружием, при каждом ударе оставляли на старом дереве глубокие зарубки.
— Ты или она? — наконец подал голос старый воин.
— В смысле?
— В смысле, суаши. Ты или она?
— Значит, слово тебе знакомо, — криво усмехнулся всадник. — Нет, не я. Да и девушка не суаши… пока. Но скоро может стать, если доживёт. Дело в том, что…
— Погоди, — прервал его Урмас. — Погоди, дрруг. Прежде, чем ты начнешь рассказывать, послушай другую историю.
Он повернулся к двери, за которой, как помнил Оррин, стоял стражник, и рявкнул:
— Глорр, зайди!
Тут же распахнулись тяжёлые, в ладонь толщиной, створки, и на пороге вырос боец в лёгкой кольчуге и с мечом на поясе. Оррину стоило немалого усилия заставить свои лежащие на столе руки не шелохнуться, не дёрнуться к рукояти клинка.
— Принеси Глаз Тора.
Хлопок кулака о глухо звякнувшие стальные кольца, и воин словно испарился.
— Что такое Глаз Тора? — осторожно поинтересовался Фаррел.
— Увидишь. Ты прав, это слово мне знакомо.
Он снова помолчал, словно собираясь с силами перед тем, как рассказать гостю нечто важное, затем заговорил медленно и с явно прорывающейся в голосе болью.
— Суаши появились на Арраксе три больших цикла назад. По местному счету это выходит лет эдак с тысячу [63] , или немногим больше. Они просили убежища, и их было мало, десятка полтора мужчин и женщин, трое детей и с полсотни слуг. Старейшины аррауков никогда
63
Соотношение времени Земли и Элланы составляет примерно три к одному, следовательно, пришествие аррауков в Эллану состоялось приблизительно три тысячи лет назад по счёту Земли… впрочем, об этом упоминалось и ранее.
Он глотнул вина и скривился, словно вместо чуть терпкого напитка в чаше оказался уксус.
— Беглецам дали приют в стенах наших крепостей. Они не слишком жаловали друг друга, эти суаши, да и в их манере общения с аррауками иногда проскальзывало известное высокомерие, но мы не обращали на это внимания. У каждого народа свои законы. Одни считают прямой взгляд вызовом, для других глаза, отведенные в сторону, признак потаённых недобрых мыслей, у третьих высшая степень вежливости и доверия — говоррить с собеседником, повернувшись к нему спиной. Суаши не покушались на наши обычаи и, признаю, неплохо заплатили нам за гостеприимство. У них было золото и камни, но предложили они нечто неизмеримо более ценное. Знания о мирах, о магии, об основах бытия. Наши саами узнали много нового, много такого, о чём ранее не могли и помыслить.
Фаррел кивнул. Да, суаши и в самом деле искренне считали себя высшей расой, куда там тем же эльфам, с их раздутым самомнением. Но поделиться знаниями — могли. В магии, применяемой саами, боевыми жрецами аррауков, он и раньше узнавал сильно искажённые, но вполне действующие формулы, разработанные теми, кого Фаррел когда-то именовал «хозяевами». Другое дело, что параллелей он не проводил — во всех мирах, где магические потоки оказывались достаточно сильны, наука управления этими потоками развивалась примерно по одним и тем же законам. Выходит, что основа знаний арраукских колдунов получена от суаши. Неудивительно, что людям не под силу пробиться через стены цитаделей, магия суаши, хоть и не так много от неё осталось после бесконечной череды лет, на голову превосходила всё, чем могли похвастаться эльфы или, тем более, друиды из числа людей.
— Ты всё время говоришь «нам», «мы»…
— Нет, я хоть и стар, но не настолько, — оскалил клыки Урмас. — Но это происходило с моим народом, чья кровь бежит по моим жилам. То, что перенёс наш народ три больших цикла назад, касается и меня, и любого арраука, где бы и когда бы он ни жил.
Он снова глотнул вина, смачивая пересохшее горло.
— Примерно через четверть малого цикла, это около шести местных лет, вслед за суаши пришли и ша-де-синн. К тому времени мы уже знали о магии тонких путей, но миры, ближайшие к Арраксу, были не слишком гостеприимны. Наши разведчики не оставляли попыток проложить маршруты туда, где можно было бы выгодно торговать, но особого успеха не добились. Быть может, во врремя одной из этих вылазок информация о суаши попала в руки ша-де-синн, а может быть и так, что те и сами знали, где укрылись беглецы, просто не трогали их до поры по какой-то причине. Охотников было не так уж много, дюжина, но они явились к стенам наших кррепостей так, словно именно они являлись хозяевами Арракса. И потребовали выдать им тех, кому мы предоставили убежище.