Возвращение Богов

Дрейк Дэвид

— Мэм, я понимаю, что вы правы, — ответил Кэшел. — Но это мог бы сделать и любой клерк. Ему это не нравилось, даже если бы она не была девушкой Гаррика, потому что она была милой, а это не сулило хорошего развития дела.

Он видел, что случилось с женщинами в Омбисе, когда пираты проникли через дыру в стенах, и то, что делали пираты-мужчины, было не самым худшим из этого. — Или офицер, я бы не хотел солдат, но, возможно, это была бы хорошая идея, — продолжил гнуть свое Кэшел. Ведь Лайана была девушкой Гаррика, и Кэшел не собирался брать ее с собой!

— И, как ты уже понял, Кэшел, — продолжила Лайана, ее голос был гладким, как отполированный алмаз, и таким же твердым, — нам придется вести переговоры со Жрецами Дерева. Ни один из вас не подходит для этой задачи. Я лучший человек для этого в правительстве, за возможным исключением Принца Гаррика. Однако даже Гаррику пришлось бы многому научиться за короткое время, а я уже знакома с этим вопросом.

— Мэм... — почти пробормотал Кэшел. Он чувствовал себя ужасно, его внутренности скручивались все туже при каждом вдохе. Он не мог придумать, что бы такое сказать, что заставило бы ее передумать. Но он ничего не сказал: Леди Лайана сказала, что пойдет, значит, она пойдет. Он только вздохнул. — Да, мэм, — сказал он.

— Женщина Лайана, — обратилась Расиль. Она не переставала смотреть на Лайану, и Кэшел не видел, как менялось выражение лица старой волшебницы. — Я отведу Воина Кэшела и себя в Дариаду более коротким путем, чем движение по реальному миру. Если ты пойдешь с нами, то пойдешь тем же маршрутом.

Лайана холодно посмотрела на нее. — Спасибо, госпожа, — отозвалась она, выделяя слова так, как Кэшел никогда раньше от нее не слышал. — Я знакома с волшебством. Мой покойный отец сам был волшебником. Меня не интересуют средства, с помощью которых вы выполняете задачу, в которой я вам помогаю.

— Завтра утром, — тихо произнесла Расиль, и посмотрела на Кэшела. — Я бы хотела, чтобы для моего заклинания была лесистая роща. Ты можешь привести нас к такой роще, воин?

— Настоящих рощ поблизости от города нет, — ответил Кэшел, обдумывая вопрос в уме. — Видите ли, здесь слишком много строят.

— Во дворце есть сад на крыше, — подсказала Лайана. — Этого будет достаточно?

— Достаточно, — ответила Расиль, прищелкнув языком в знак согласия.

Лайана поднялась на ноги. — У меня есть еще дела, которые нужно сделать, — сказала она. — Увидимся завтра утром во дворце.

Кэшел предложил Расиль руку, в основном из вежливости. Она была достаточно проворна, чтобы в этом не нуждаться. Они не разговаривали, наблюдая, как Лайана спускается по лестнице в помещение охраны внизу. Лайана действительно знала о волшебстве: ее отец укрепил ее для жертвоприношения. Если она была готова идти туда, куда и как бы ни повела Расиль, значит, она была даже храбрее, чем думал Кэшел.

Глава 5

Кэшел никогда ранее не бывал в этом саду. Там росли три маленьких деревца в горшках: плакучая ива, которая, должно быть, была испытанием для слуг, носивших к ней воду, и пара серебристых березок. Была симпатичная виноградная беседка, и в ней были терракотовые кашпо с цветами.

В любом случае, Расиль казалась довольной, когда укладывала стебли тысячелистника, которые использовала для своих фигурок. Кэшел привык находиться рядом с животными, у которых ноги сгибались не в ту сторону, поэтому его не беспокоило, как это делали некоторые люди, глядя на людей-кошек, когда она горбилась. Однако когда Расиль вставала — ну, овцы так никогда не поступают.

Лайана стояла так, словно рассчитывала, что к полудню ее повесят. На ней были прочные туники, которые, должно быть, были от Илны; никто другой, кого знал Кэшел, не умел ткать материю настолько практично и при этом создавать узоры, которые казались простыми, пока не присмотришься к ним поближе. Рукава и торс идеально сочетались.

— Эти мирты кажутся взрослыми, несмотря на то, что они такие маленькие, — тихо сказал Кэшел.

Лайане потребовалось мгновение, чтобы понять, что он обращается к ней. Когда она поняла, то подпрыгнула, словно он вылил ей на спину ледяную воду. Она широко и смущенно улыбнулась. — Да, — отозвалась она, — это карликовый сорт с гор Шенги. Один из наставников Госпожи Гудеа выращивал этот сорт. Трудно представить пирата с такими же вкусами, как у Госпожи Ласса, но я полагаю, что это отличается от питья крови и отрезания людям пальцев.

Кэшел рассмеялся. Он имел представление о том, что сейчас творится в голове Лайаны, и было бы неправильно позволять ей там оставаться. Если бы она была Шариной, Кэшел обнял бы ее — или, что более вероятно, Шарина обняла бы его. Кэшелу было неудобно это делать, но иногда это было лучшее, что могло бы быть.

— Наверное, — сказал Кэшел. — Хотя, я бы предпочел пионы. Он продолжал улыбаться, но упоминание о пиратах заставило его вспомнить о друге Илны, Чалкусе. Они никогда не говорили о том, чем занимался Чалкус до того, как встретил Илну, но по шрамам по всему его телу можно было понять, что он был не из тех моряков, которые плавают из Шенги через Внутреннее Море с грузом апельсинов на борту. Неужели Чалкус отрезал пальцы и выпивал кровь? Не без причины, но Кэшел предположил, что было не так уж много такого, чего бы Чалкус не сделал, если бы ему пришлось. Потому что Илна не была бы счастлива с мужчиной, который не был таким, поскольку она, несомненно, была собой.

— Кэшел? — позвала Лайана, глядя на его улыбку и, возможно, видя, что за ней скрывается. Она была умна, такая же умная, как Гаррик.

— Я подумал о своей сестре, мэм, — отозвался Кэшел. Он был немногословен, но отвечал на вопрос, если его кто-нибудь спрашивал. Это было легко, когда он был готов просто сказать правду. — Она стала намного мягче с тех пор, как мы уехали из дома — даже после того, как потеряла Чалкуса и Мероту, хотя какое-то время она была какой-то другой. Но вы, наверное, не захотели бы быть с ней на той неправильной стороне.

— Нет, — ответила Лайана, — я бы не стала. Но я не думаю, что кто-то может быть лучшим другом.

Кэшел улыбнулся. — Да, мэм, но она не очень хороший друг сама себе.

Расиль поднялась на ноги, выглядя как разворачивающаяся игрушка. — Ты готов, Кэшел? — спросила она.

— Да, мэм, — ответил он. Взгляд Расиль стал немного жестче, когда она перевела его на Лайану. Это выражение напомнило Кэшелу, что челюсть волшебницы была длинной и полной острых зубов. — А ты, женщина Лайана?