Возвращение Богов
Шрифт:
Она налила немного воды в поднос. Он стоял не идеально ровно, поэтому вдоль одного приподнятого края образовалась неглубокая лужица. — Хорошо, — сказала она.
Берн перепрыгнул с подушки на стол, и наклонился, быстро двигая языком, но его яркие черные глаза по-прежнему были устремлены на Шарину. — Я составлю вам хорошую компанию, — сказал он, снова поднимая голову, — а также буду полезен. Например... Берн вскочил с прикроватного столика, грохнув подносом от внезапности своего прыжка. Шарина инстинктивно отпрянула, но крыса ударилась о стену на расстоянии вытянутой руки от нее и спрыгнула на пол. В передних лапах у нее был зажат скорпион длиной с палец. Острые зубы быстро щелкнули, отсекая жало. Его лапы ослабили хватку; зубы щелкнули еще дважды, перекусывая клешни скорпиона.
— Скорпион такого размера на самом деле не опасен, — непринужденно сказал Берн, — но он может передавать информацию в места, о которых мы предпочли бы не знать. Он начал есть скорпиона, начиная с головы; кусочки черного хитина усеяли мраморный пол вокруг него. Он помолчал, прочищая мордочку длинным языком. — Буду полезным, как я вам говорил, — сказал он.
Шарина хихикнула. Она предположила, что это реакция. Она убрала большой нож в ножны во второй раз за сегодняшний вечер. — Хорошо, Мастер Берн, — сказала она. — Но я оплачу вашим бывшим, гм, коллегам. Значительную выплату. Она снова хихикнула. Хвост скорпиона, который еще дергался, выпал из пасти крысы. — Я вижу, — сказала Шарина, — что прокормить вас будет недорого.
Глава 8
— Барак кнефи... — промолвила Бринчиза, опускаясь на колени перед базальтовым валуном, который первоначально был размером с детский череп, но теперь раскололся пополам. Внутренняя полость была выложена кристаллами аметиста. Она использовала их, чтобы изобразить фигуру, как большинство волшебников, за которыми наблюдала Илна.
— Барича! Вместо вспышки волшебного света от валуна во все стороны распространилась голубоватая дымка. Она была такой же слабой, как отблеск лунного света на перламутре; Илна видела только границу между светом и не-светом, движущуюся наружу со скоростью бегущего человека, и исчезла за стенами мастерской. Она почувствовала лишь слабое покалывание, когда свет прошел через ее тело, и даже могло быть просто ожиданием того, что она должна что-то почувствовать.
Ингенс стоял лицом к нише, чтобы случайно не увидеть, что делает Бринчиза. Он никак не отреагировал на дымку; вероятно, он ее не заметил. Волшебница поднялась на ноги, затем замерла с закрытыми глазами и покачнулась. — Нет, нет, — резко сказала она, когда Илна протянула руку, чтобы поддержать ее. — Со мной все в порядке. Идем, эффект должен продержаться до рассвета, но мы не знаем, сколько времени займут наши дела с гробницей. Мастер Ингенс, возьмите веревку.
Илна коротко кивнула. Она находила манеры Бринчизы резкими и неприятными, что позабавило бы ее бывших соседей по деревушке Барка. С другой стороны, Бринчиза была похвально деловой и, очевидно, умелой в своем искусстве. Возможно, неприязнь Илны была просто вызвана тем, что подобное отталкивало подобное.
Хотя, Илна, в конце концов, разорвала связь с силами Ада, от которых она получила свои навыки. У Бринчизы вполне могли быть те же учителя; но если так, Илна сомневалась, что та порвала с ними.
Бринчиза первой спустилась по лестнице. Пока волшебница не добралась до первой площадки, она опиралась на перила, но внизу стала полностью контролировать равновесие. Одетый в темное, слуга ждал у входа. Илна ожидала, что он откроет им дверь на улицу, но вместо этого мужчина остался там, где был. Когда они проходили мимо, она поняла, что глаза слуги открыты и пристально смотрят: он был парализован заклинанием.
Полная луна освещала тропинку вверх по утесу. Илна подумала — имеет ли фаза луны какое-либо отношение к происходящим делам, но Бринчиза была единственным человеком, кто мог это знать. Она сказала бы не больше того, что ее устраивало, и была бы рада, что Илна обеспокоена. Что, конечно, и было. Она не боялась умереть и не беспокоилась о том, что выдержит испытание, которое ждало ее в могиле. Илна не считала себя высокомерной, но она до мозга костей верила, что справится с любой задачей, связанной с волокнами или тканями.
Ночь была тиха, если не считать шелеста ветерка в соснах, прильнувших к скале. Их ноги скребли по тропинке, и иногда Ингенс кряхтел под тяжестью мотка веревки; это были единственные звуки. Неопределенность того, с чем столкнулась Илна — по крайней мере, в этом они с секретарем были заодно — вот что беспокоило ее. Пока они поднимались, ее пальцы вязали узоры: одни будут направлять ее, а другие помогут справиться с угрозами, с которыми они могут столкнуться. Так же быстро, как связала один, она убрала его, и принялась за другой; они занимали только ее пальцы. Ответ придет в свое время.
— Здесь, — сказала Бринчиза. Они достигли вершины обрыва. — Сначала мы откатим камень. Ингенс, положи веревку к столбу. Ты можешь привязать ее позже.
Два охранника сидели у костра, который превратился в кучку белого пепла, а вокруг него тлели концы сучьев. Мужчины были такими же напряженными и безмолвными, как слуга Бринчизы. Копье, плетеный щит и железный шлем лежали на земле позади обоих мужчин, но их истинным инструментом здесь был большой бронзовый колокол, свисавший с коромысла неподалеку. Удар в колокол поднял бы весь город на борьбу с расхитителями гробниц.
От наступившей тишины Илне стало не по себе. В отличие от своего брата, она не слишком задумывалась о природе, но ее хор был постоянным фоном ночи в деревушке: крики птиц и шелест их маховых перьев, разнообразные трели насекомых и лягушек, издающих все звуки, от кваканья лягушки-быка до блеяния узкоглазых жаб, похожих на миниатюрных овец. Волшебство Бринчизы утихомирило все это. Хотя Илне не особенно нравились звуки, ей не нравилось быть и без них.
Камень, закрывающий вход, не был плитой, как предполагала Илна. Это был цилиндр длиной с ее рост, большая версия кернов, которые женщины использовали в деревнях, где не было водяных мельниц для измельчения зерна. Он был из известняка, как и холм под ним, и прорезан посередине так, что толстый деревянный шест, торчащий с обоих концов, служил ручками для мужчин, передвигавших его. С обеих сторон лежали камни размером с кулак, чтобы подпереть цилиндр, когда тела опускают в пещеру.
— Мы должны отодвинуть его сами? — с сомнением вопросил Ингенс.
— Мы справимся, — коротко ответила Илна, оценив ситуацию. Ингенс, вероятно, надеялся, что Бринчиза воспользуется заклинанием, чтобы открыть гробницу. Весьма вероятно, что волшебница могла бы сделать это при необходимости, но Илна знала, что волшебство лучше оставить для более серьезных дел. Физические усилия были менее изнурительными для любой задачи, которую можно выполнить в любом случае.
Бринчиза повернулась к каменному катку. Шест выдвигался достаточно далеко, чтобы два человека могли толкать его с обеих сторон, если они не боятся потрудиться. — Госпожа Илна, — сказала волшебница, — помогите мне с левой стороны. Ваш секретарь может взяться справа.