Возвращение бомжа
Шрифт:
Ромашки спрятались, поникли лютикииии,
Когда узнала яааа: мои парень — гей.
Зачем вы, девочкиии, красивых любитиии?
Они друг друга любяааат куда сильней.
Зачем вы, девочки, красивых любитиии?
Они друг друга любяааат ТУДА сильней…
Притаившиеся во все еще дымящихся развалинах несметные полчища урок удивленно разглядывали приближающиеся войска. Попутным ветром более чем странную строевую песню гондурасцев заносило и сюда. В силу скупого воображения выдвинутые на передний край обороны урки-снайпера приняли ее на свой счет и, скрежеща зубами, только и ждали команды открыть огонь, но главнокомандующий урочьей армии, уже примеривший на себя роль гауляйтера всей Гондурасии, вовсе не собирался спешить, намереваясь раздавить атакующих одним махом.
План его удался в полной мере — у нападавших не было ни единого шанса. Выждав, покуда гондурасская хрюшка практически уткнется своим пятачком в первые редуты, потеряв наступательную скорость, он умело подстегнул бойцов короткой командой:
— Бей кросавчегов!
Грозная в открытом бою, но совершенно беззащитная в данной ситуации боевая «свинка» в считаные секунды была превращена в отборный свиной фарш шквальным огнем из всех калибров.
Атаман Борис решил собирать рохляндское войско вдали от столицы, чтобы не привлекать излишнего внимания вражеских лазутчиков. Возле безымянного горного перевала, в надежно укрытом от посторонних глаз тайном урочище был разбит временный лагерь, в который стекались отряды со всех концов Рохляндии.
Самолично четырежды в день проводил он поверки во вновь прибывших частях, объезжая их с многочисленной свитой и принимая нехилые подношения и угощения — короче, был сыт и пьян круглые сутки. Собственно управленческие функции он давно свалил на министра обороны, периодически наведываясь к нему за отчетом, если, конечно, оставалось время. Оставалось оно не слишком часто, поэтому частенько их беседы носили формальный характер.
Вот и сегодня атаман пребывал не в лучшем расположении духа, а потому побеседовал со своей правой рукой, что называется, с «колес»:
— Как идет весенний призыв?
— Студентов и пацифистов уже построили. Остались только голубые — из них думаем формировать спецбатальоны для заброски в тыл врага, пусть заходят сзади, — оттарабанил генерал.
Наклонившийся к Борису адъютант о чем-то напомнил рохляндскому управителю, и тот, постучав себя по лбу, вопросил:
— Вспомнил! Альтернативную службу наладили?
— А как же — теперь вместо двух лет можно служить три года. Какая-никакая, а все ж альтернатива!!!
Кажется, ответ вполне удовлетворил Бориса Николаича:
— Ну, лады, — заходи вечером в мою палатку, и прыснем это дело.
Генерал, который явно хотел обсудить еще несколько вопросов, потрусил вслед за двинувшимся дальше штабным экипажем, на ходу докладывая шефу: — Вчера поймали Али-бабу и сорок разбойников, куда их?
Однако Борис сегодня, как, впрочем, и всегда, не был расположен решать глобальные вопросы:
— Али к стенке, бабу ко мне. Остальных — в отряд. Больных и режиссеров — в штрафбат!
Штабная машина двинулась по горной дороге в верхний лагерь, где расположились командование и личные отряды рохляндского атамана. Вскарабкавшись на широкую площадку, где полукольцом выстроились многочисленные палатки, машина остановилась напротив центрального шатра.
Тем не менее, Борис, выбравшись из кабины, проигнорировал малиновую дорожку, упиравшуюся прямо в его роскошные по походным условиям апартаменты, и знаком отпустив своих подчиненных восвояси, направился в противоположную сторону — к обрыву, откуда открывался замечательный вид на раскинувшийся внизу палаточный город.
Агроном, с кисетом в руках прогуливавшийся неподалеку в поисках любопытных растений для личного гербария, неслышно подошел поближе и расслышал, как большой рохляндский начальник недовольно бормочет себе под нос:
— Ну, что за люди. Сто раз говорил: ставьте палатки строго по линии!
Агроном с интересом поглядел вниз, чтобы получше разглядеть, что так рассердило атамана, отсюда с высоты птичьего полета отчетливо было видно, в какое непотребное слово складываются палаточные ряды внизу. Отсмеявшись, бомж аккуратно тронул впавшего в бешенство Бориса и, махнув в сторону лагеря, заметил:
— Только массовые расстрелы спасут родину от анархии.
Вздрогнув от неожиданности, рохляндский владыка внимательно оглядел советчика с ног до головы и все же согласился с ним:
— Мысль интересная.
Агроном решил закрепить успех и продолжил:
— Эх, Боря… одни мы с тобой еще думаем о народе. Остальные только воруют!
Атаман секунду внимательно смотрел на бомжа, словно оценивая, не шутит ли паря, а потом расплылся в широкой улыбке. Приобняв Агронома, он потянул его в сторону своего шатра:
— Дело говоришь! А не пора ли нам по такому случаю… подкрепиться?
Словно двое закадычных друзей, они так и дошли до самой «ставки» рохляндского атамана, но уже у самого входа их внимание привлекли несколько лошадей на привязи, которых тщетно пытались успокоить несколько бойцов — коняшки брыкались и молотили копытами воздух, не подпуская к себе никого.
Борис сдвинул брови, взглянул на Агронома и кивком головы показал: «Пойдем, мол, глянем, че за ботва».
Возле разбушевавшихся лошадей о чем-то уже беседовали Лагавас с сыном Бориса и по совместительству командиром личной гвардии атамана. Вездесущий Гиви тоже стоял неподалеку, периодически встревая в разговор.
— Чего это вся скотина взбесилась? — поинтересовался Лагавас.
Недовольно глядя на досужих зевак, русоволосый спец по коням стащил с себя потную тренировочную майку с эмблемой своей команды и швырнул ее в морду особо бушующей животины, отчего та рухнула на спину и задергала копытами, после чего бравый коневод наконец-то удостоил эльфа отпетом:
— В районе эпидемия лошадиного бешенства. Поголовные прививки.
Гиви скрючило так, будто он наступил на высоковольтный кабель мокрыми ступнями:
— Короче, Склифосовский. Иди ты со своими уколами.
Эльф зло посмотрел на недомерка и зашипел:
— Тебе не интересно — не мешай.
Снова повернувшись к блондинистому спортсмену, он продолжил опрос:
— А в какое место колют?
Командир половцев, наблюдавший, как, следуя его примеру, его подчиненные валят с ног лошадей с помощью своего спортинвентаря, усмехнулся: