Возвращение (Часть первая)
Шрифт:
В поселок добрался поздно. Спрыгнул с подножки и, разминая затекшие ноги, и двинулся в сторону своего дома.
Беззлобно ругаясь на отсутствие фонарей, свернул со слабо освещенной дороги и углубился в темноту. Память не подвела. Ноги сами вели мимо знакомых с детства домов.
Вот, и дошел.
– С облегчением пробормотал Георгий, сворачивая в узенький переулок. Сделал несколько шагов и замер. Там, где должна была стоять изба его матери, не было ничего. Только непонятная куча красноватых от тлеющих углей обломков, да противный, воняющий бомжами, дым, стелющийся
Онемев от неожиданности, протер глаза и вновь уставился в темноту. Сомнений быть не могло. Дом исчез.
Кое-как взяв себя в руки, он оглянулся и трусцой побежал к соседскому дому.
– Ой, Гошенька...- Словно увидев покойника, запричитала соседка, а у нас тут...
Хата твоя-то...
– Она словно боясь произнести страшное слово, засморкалась в рваный передник.
Сгорела?- Когда, как?- Жестко отчеканил Георгий.
– Оказавшись перед фактом, он ощутил в себе полное спокойствие и готовность к действию.
– Что случилось. Повторил, нависая над теткой.
– Ну?
Да, как...- Отчего-то невнятно заюлила та.- Ну, как ты уехал, там, через час два, смотрю: люди бегут, кричат. Глянула, а хата горит. Пока то, се, она как порох. Бабы тушить и не пытались, не подойти... За полчаса, дотла сгорела.
Может? ты Георгий чего выдернуть забыл, или поддувало не прикрыл?
– Вмиг успокоилась толстуха.
Все я закрыл, и выключил.- Не купился на провокацию он.- Ты не темни, Галина, я вижу, чего-то недоговариваешь.
Сжал челюсти, и вдруг рявкнул. Так, что звякнула стоящая на полке посуда.
– Говори, а то пришибу! Я дурак, мне ничего не будет.- Пригрозил, нагоняя страху, оскалил зубы.
Ой!- Вякнула перепуганная соседка.- Только ты Гошенька меня не выдай. Витька хату поджог. Я в окошко видела. Он и еще один, мордатый, рыжий такой. Они со двора в огород проскочили, а минут через пять и полыхнуло.
– Но ты, Георгий учти.
– Ее голос вдруг изменился, стал скрипучим и скучным.- Если что, я тебе ничего не говорила. Властям скажу: видеть не видела. И все. Власти ему может, и не сделают ничего, а он меня после с дружком своим пришибет. Как вон мамку твою.- Вырвалось у нее неосторожная фраза.
– Как это?- Георгий внешне неуловимо шевельнул рукой, и зажал ворот соседкиного халата.- А ну, живо мне все. Иначе я сам тебя придушу.
– Г-Гоша, отпусти, детки у меня, Гоша... Скажу, все скажу. Ходил Витька к Авдотье, каждый месяц, десятого числа. Деньги отбирал. А если не давала, придурка, тебя то есть, бить грозился.
– А почему в милицию не заявила?- Недоверчиво спросил Георгий.
– Так стыдно, говорит, - чуть успокоилась Галина, провела ладошкой по натертой воротом шее. А у Витьки участковый в приятелях. Он и слушать не станет. А.- Писать, мол, не умею, да и кому там писать, жаловаться. А в город поехать никак не решалась. Тебя оставить одного боялась, вот
– А почему сказала, что убил?
– Продолжил допрос Георгий.
– А он, пока ты в дурдоме..., ну в больнице был, по пьянке обмолвился. Я говорит, и самого, как старуху его грохну. Это про тебя.
– Уточнила тетка.
– Больно он злой был.
Вот, значит,
Только, ты имей в виду.- Вновь вскинулась по-крестьянски осторожная тетка.- Я показаний давать не буду.
Георгий, уже не слушая причитаний бывшей одноклассницы, вышел в сенцы, осторожно прикрыв скрипящую дверь. Он точно знал, что будет делать, и ничуть не сомневался в верности своего решения.
Свет в окошке Витькиной хаты показал, хозяин дома. Георгий неторопливо прошел через двор и поднялся на крыльцо. Собаки он не боялся. Однако обошлось. Видимо содержать кабыздоха местный алкаш посчитал накладным.
– Ну, и славно.
– Криво дернул щекой Георгий.
– Собака не причем.
Дверь отворилась легко. Сидящие за уставленным бутылками и закуской приятели одновременно вскинули головы на вошедшего.
Первым среагировал рыжий. Он дернул руку под стол и вытянул на свет старую, облезлую двустволку. Но вскинуть не успел. Как умудрился внешне неповоротливый толстячок преодолеть те несколько метров от порога они и не поняли. Страшный удар в челюсть опрокинул держащего ствол красномордого здоровяка на пол. Ухнул из стволов сноп огня. И тут голова сидящего напротив Витьки вспыхнула кровавыми брызгами.
Поползла по комнате кислая пелена сгоревшего пороха.
Гоша, который в последний момент успел присесть и уйти с линии стрельбы, приподнялся с колен, и наклонился над упавшим на спину мордатым стрелком.
Глаза, обрамленные редкими рыжими ресницами, невидяще уставились в потолок, а под затылком уже натекла приличная лужица темной крови.
Хм.
– Гоша приложил палец к колючей шее.- Жаль. Легко ушли.
– Вырвалась у него бездумная фраза. Он еще раз осмотрел место происшествия.
– Нормально. Выпили, заспорили. Аргументы оказались смертельными.
Он еще раз укоризненно вздохнул, и вышел из дома в ночную темноту.
Глава 5
Водитель Серега Иволгин, матерясь всеми известными ему выражениями, в очередной раз выжал педаль тормоза, притирая махину груженой до упора "Скании" к запорошенной снегом обочине.
Вылетел клапан гидравлики. Уже пятый раз за неполные два часа.
– Теперь опять стоять, "набивать" в систему давление.
– Скрипя зубами Сергей протиснулся в спальный отсек и отыскал в полутьме запрятанный импортными конструкторами в дальний угол, блямбу редуктора.
А виноват во всем был сменщик. Вовка, безбожно "квасящий" в свободные от перегона дни, траванулся паленой водкой, и в рейс выйти не смог. Подводить напарника Сереге не хотелось и драйвер решил не искать замену, а сгонять в двухдневный рейс в одиночку.
– Вот и сгонял.- В сердцах сплюнул Иволгин.- Руки оторвать этим шведам, нужен им был этот клапан?
Конечно, будь у Сереги напарник, вопросов бы и не возникло. Стоило прижать начинающий подтравливать рычаг, и можно без проблем ехать дальше. Но как это сделать в одиночку, да еще на ходу, если сам механизм запрятан в другом конце немаленькой кабины.