Возвращение (Часть первая)
Шрифт:
Почувствовал, как заныл висок, когда развернул сложенный вчетверо лист газеты Красная звезда...
– Подвиг разведчика.
– Прочитал он заголовок.
Корреспондент, не заморачиваясь литературной обработкой , писал штампованными, казенными фразами.
Гоша пробежал текст: Приняли бой, засада, подавляющее превосходство противника, командир дал приказ отходить, сам остался прикрывать... сдерживал атаки...
– Никаких воспоминаний текст не вызвал. Словно читал про совершенно чужого человека. Однако сомнений быть не могло. Свою фотографию с личного дела, Георгий запомнил хорошо.
"Капитан Серегин, Георгий Николаевич. Группа попала в засаду.
Гоша отвлекся от текста: Засада? Выходит крот все же был?
– Гоша качнул головой вспомнив, последнюю перед выходом беседу с особистом. Тот долго мялся, и наконец рубанул с плеча.
Кто-то сдает время и маршруты духам.- Объяснил майор командиру группы. Ты извини, капитан, но гнида из ваших.
Выждал, дав Георгию время перебороть себя, и пояснил.
– Детали под грифом, но поверь, знаю, что говорю. А чтобы наверняка: Для всех завтрашний рейд будет на север, к Гиндикушу. Так в бумагах, и в штаб сообщили. А вот точный маршрут сегодня будут знать только ты я, и те из группы, кто пойдет.
– Пойми, нам крота вычислить во как нужно. Пойдешь, выходит волку в пасть, живцом, уж извини. Если Иуда из твоих, тебе за него и отвечать. Будет засада, маячь, вышлем вертушки, и накроем сразу двух зайцев. И гниду вычислим и духов покромсаем.
Впрочем ничего этого в статье не было. Трескучие фразы об интернациональном долге, помощи братскому афганскому народу, короче как всегда. И только в конце, журналист коротко обрисовал картинку.
Командир удерживал наступление крупного подразделения моджахедов, но когда те открыли минометный огонь оказался погребен под завалом. Контуженного капитана откопали, и отправили в госпиталь. За подвиг награжден орденом Красного знамени.
Георгий открыл коробочку. Звездочка, это помню, за Кандагар, "отвага", а это, видимо-то самое "Знамя".
– Повертел в пальцах блестящий орден.
– Понятно.- Пробормотал он и сунул награду обратно. Пенсионную книжку с первой группой инвалидности, паспорт просмотрел уже вовсе без интереса.
Голова закружилась.
– Гоша сглотнул комок и обхватил гудящую голову руками. Мысли спутались. Он закрыл потяжелевшие веки и опустил голову на стол.
В сон, а скорей в забытье, провалился как в омут. Просто упала темнота.
Очнулся от яркого света.
– Поморгал, пытаясь понять, где он. С интересом всмотрелся в изрезанный трещинами беленый потолок. Перевел взгляд в сторону. Больница. Сомневаться не приходится. Кровати, застеленные волосатыми одеялами, лежащие поверх них люди в домашней одежде, негромкие разговоры.
Голова не болела. Сосущее чувство голода единственное, что он ощутил. Эй, друг.
– Хрипло позвал Георгий лежащего на соседней койке, сколько я тут?
– О, проснулся- Сосед с готовностью сдернул очки.- Ну наконец-то, а то дышать нечем. Сестры, суки, тебя не перестилают...- мужик тряхнул свернутой газетой.
– При коммунистах то поди так за людьми не смотрели...
– Непонятно ругнулся он.
– Трое суток...
– Наконец ответил сосед.
– Спишь как сурок.
– Он пожевал губами.- Да вон ссышься...
Георгий потянул носом.
– Остро пахнуло аммиаком. Приподнял одеяло и с некоторой оторопью уставился на дряблый , поросший редкими волосами животик, тонкие бледные ноги.
– Да, охренеть легче.
– Вспомнилось ему все. Неужели и вправду, пятнадцать лет прошло?
Он закрыл глаза и выдохнул.
– Сейчас, сейчас.
– Повторил, собираясь с мыслями.
– Сестра.- Окликнул сосед пробегавшую по коридору санитарку.
– Убрать бы, проснулся наш...
– Успеется.- Отмахнулась тетка.
– Пусть полежит.
Гоша поморщился. Глянул на лежащие возле его кровати трико с вытянутыми коленями и ветхий, штопаный тельник.
– Мое?- На всякий случай поинтересовался он. Получив молчаливое подтверждение, откинул сырое, вонючее одеяло и натянул штаны и тельник.
Содрав с постели влажную клеенку, простыни, свернул в комок и вынес в коридор.
– Куда положить?
– Поинтересовался у сидящей за блестящей, сделанной из непонятного материала стойкой девушки в белом халате. Та, продолжая говорить в маленькую коробочку, ткнула пальцем на соседнюю дверь.
– Спасибо.
– На всякий случай поблагодарил пациент и занес белье в кладовую.
Вернулся в палату и улегся на матрас.
– Ну вот. Теперь нужно разбираться.- Естество разведчика подсказало. Прошедшее с момента контузии время могло принести много сюрпризов. Одна фраза про коммунистов чего стоит.
– Он лег на спину и уставился в потолок. Странно, чтобы это могло значить? На диссидента мужик не похож, на дурака тоже. Выходит, что? Пожалуй так не пойдет. Гоша обернулся к соседу.
– Газету? Пожалуй. Хотя. И тут взгляд наткнулся на книгу, лежащую возле больного.
– Россия, которой не было.
– Прочитал Сергеев заглавие. Бушков? Не знаю. Впрочем, не мудрено.
Сосед с готовностью протянул потрепанный томик.- Херня все, ну да от скуки сойдет.
– Кратко прокомментировал он содержание.
Гоша раскрыл оглавление.
– Ну, кому как. А мне так лучше и не надо. Открыл третью часть. Перестройка, гласность, приватизация, Беловежская пуща. Прочитанное особо не поразило. Возможно помогла внутренняя готовность к самым неожиданным поворотам. Уже тогда в восемьдесят пятом, что-то такое чувствовалось.- Подумал он, переходя к новой главе. Как его, Ельцин? Хм, секретарь обкома в реформаторы. Это по нашему.
Впрочем, когда окончил чтение, сумбур в мыслях пришлось успокаивать. Такого и всего за неполных пятнадцать лет? Умом Россию не понять.- Выдохнул он, - и Афган просрали, и Чечню, ох, чудаки.
Впрочем, спасло от потрясения, то, что большая часть прочитанного воспринималась как неумная фантастика, написанная мизантропом антисоветчиком.
Демократы?- Георгий криво усмехнулся представив на улицах столицы толпу бородатых полуиспитых интеллигентов, прыгающих наперерез танкам.
– Чудаки.- Попробовали бы они моих парней остановить.- Вновь, уже скептически свел губы морпех.
– Одно слово, чудаки.