Возвращение чёрного
Шрифт:
— Я не хотел быть невежливым… и это не моё дело, только скажите. Просто… — он снова встретился со мной взглядом, и в этот раз я невольно заметила, что его глаза были поразительно голубыми, как будто другого, более светлого оттенка, чем у Мозера. — Просто… я слышал, как вас сегодня называли обоими именами, мэм. Я хотел удостовериться, что называю вас правильным именем.
— Мисс Фокс сгодится, — сказала я, чувствуя, как моё лицо теплеет. — Или вы просто можете называть меня Мириам.
Эта мальчишеская улыбка вернулась.
— Мириам.
Вежливо улыбнувшись в ответ, я взглянула вдаль по коридору, прислушиваясь к тишине. Внезапно это молчание показалось куда более неловким. Вспомнив, что в последнее время многие мужчины странно на меня реагировали, я задалась вопросом, не послала ли я офицеру Майклу Лоусону неправильный намёк. Возможно, он неправильно воспринял моё позволение называть меня по имени. Или, возможно, он подумал, что я избегаю своего брака с Блэком или нарочно его отрицаю, говоря называть себя мисс Фокс.
Или, возможно, сейчас я просто слишком заморачиваюсь по любому поводу.
— Что ж, — сказала я ещё через несколько секунд. — Думаю, я просто подожду в палате. Вам не сложно будет постучать, когда появится ваш напарник?
Майкл тоже выглядел облегчённым, вероятно, потому что также почувствовал неловкость. Он улыбнулся, тепло кивнув мне с серьёзным выражением.
— Вовсе нет, мэм. Я сразу же дам вам знать, и мы тотчас сможем направиться в кафетерий.
— Спасибо. Будет здорово.
В последний раз поколебавшись, я повернулась к нему спиной, проделав несколько шагов до двери палаты Блэка. Я только-только добралась до неё и потянулась пальцами к L-образной металлической ручке, когда присутствие позади меня изменилось.
Простодушный коп с ёжиком светлых волос, небесно-голубыми глазами и лёгкой улыбкой внезапно стёрся. Этот мягкий, невинный свет исчез позади меня в облачке дыма.
Тишина за мной сделалась оглушительной.
Я застыла, осознав свою ошибку.
Но было уже слишком поздно.
***
Я машинально ударила локтем назад. Я резко дёрнула талией, вложила весь вес в это движение, но я на долю секунды опаздывала в игре, где время — это все. Его вес врезался в меня, когда я начала поворачиваться, руки схватили мой затылок, и он воспользовался силой инерции, чтобы впечатать меня лицом в тяжёлую дверь.
Я издала невольный крик.
Это было больно. Очень.
И все же я не позволила себе отреагировать на боль.
Я хватала ртом воздух, извивалась, стараясь развернуться прежде, чем он сумеет придавить меня по-настоящему, но он во второй раз впечатал меня головой в дверь, и в этот раз это меня оглушило. Я в отчаянии дёрнула за дверную ручку, и мы вдвоём повалились на пол палаты.
Я пыталась отползти, но он снова придавил меня, заламывая мою руку в захвате джиу-джитсу, который заставил меня закричать по-настоящему — я думала, что он сломает мне руку.
В этот раз он тоже воспользовался своим весом — прижимая меня в момент падения, затем впечатывая лицом в кафель. Вероятно, это сломало бы мне нос, и возможно, оглушило бы по-настоящему, но я инстинктивно повернула лицо и вместо этого ударилась щекой, отчего перед глазами все побелело.
И все же этого оказалось достаточно, чтобы я издала стон перед тем, как переплести свои ноги с его ногами, как ножницы, и попытаться заставить его перевернуться. Он стиснул мою талию, перемещая свой вес на мне, и на долю секунды мне показалось, что я могу вырваться.
Однако когда я начала переворачиваться, он использовал мои же мускулы против меня.
Выкрутив моё запястье, чтобы вынудить всю мою руку и тело повернуться, он перевернул меня на спину. Иначе мне пришлось бы позволить ему сломать мне руку либо вывихнуть плечо. Я замахнулась на него другим кулаком, пытаясь ударить по лицу, оттолкнуть в сторону борцовским движением, но он поймал и второе запястье, достаточно жёстко ударив им по полу, чтобы заставить меня ахнуть.
Я извивалась, пытаясь высвободиться, но он все ещё держал меня за другую руку.
Один долгий момент мы лишь смотрели друг другу в лицо, тяжело дыша.
Глядя на него, я осознала, что он хотел именно этого.
Он хотел посмотреть мне в лицо, суметь меня увидеть.
Осознав это, я начала кричать, но он ударил меня локтем по лицу прежде, чем я смогла сделать полный вдох, обрушил своё тело с отработанной точностью, не выпуская моих запястий. Он так крепко ударил меня по грудной клетке, что ребра треснули, и из меня вышибло весь воздух, отчего я начала болезненно хрипеть. Дёрнув одну мою руку вниз и придавив её коленом, он свободной ладонью обхватил моё горло, опуская своё лицо к моему.
— Не кричи, Мириам. Не кричи.
Его слова звучали интимно, мягко.
Однако угроза ощущалась недвусмысленно, прямо на поверхности.
— …Для него все закончится очень, очень плохо, если ты будешь кричать. Я могу причинить ему много боли, даже в его текущем состоянии, Мириам…
Он уставился на меня этими поразительно голубыми глазами, лицо было совершенно лишено эмоций. Ничто в нем в тот момент не казалось мне человеческим.
Взглянув на него, я осознала, что обдумываю его слова. Я кивнула, когда его губы поджались.
— Хорошо. Хорошо…
Я все ещё хрипела от того, как он вышиб из меня весь воздух.
Он смотрел на меня сверху вниз, изучая моё лицо этими поразительными голубыми глазами, когда я потянулась своим сознанием, читая его. Я тут же увидела образы, образы того, что он хотел сделать с Блэком. Эти образы сделались более детальными, и я всхлипнула, ощущая, как ужас заливает моё нутро. Какая-то часть его разума атаковала меня, говоря, что он сделал бы это — что он не хотел, но сделал бы, что он не испытывал бы удовольствия, но сделал бы это ради долга.