Возвращение чудес
Шрифт:
– Нет-нет, - нетерпение заставило меня выпалить эту фразу в непривычном темпе.
– Сейчас. Ты ощутила мое прикосновение?
И я снова провел кончиками пальцев по ее лодыжке и стопе.
Девочка резко подалась назад (она лежала на боку и на животе), чтобы взглянуть на собственную ногу. Выражение ее лица изменилось совершенно: в эти первые моменты на нем не просвечивало ни капли радости. Скорее, это можно было охарактеризовать как испуг.
– Да, - выговорила она сдавленно.
– Я…
Нога чуть сдвинулась,
– Да! Я чувствую!
– Хорошо, - сказал я бодро, стараясь придать своему голосу невозмутимость.
– Не пытайся сейчас делать то, от чего ты отвыкла за время недуга. Ты еще несколько дней совсем не сможешь ходить.
Она настороженно обернулась ко мне:
– Почему, доктор?
– Это не должно тебя пугать. Самое главное мы совершили, теперь остаются лишь мелочи, в которых ничего сложного. С ними ты справишься и сама. Видишь ли, ходить тебе нужно учиться заново.
Маленькая принцесса задумчиво перекатилась на спину, всячески двигая ногами под одеялом. Затем с удовольствием потянулась:
– Так здорово!… Значит, я разучилась ходить? Но я готова опять учиться. Хоть сейчас.
Улыбаясь, я покачал головой:
– Не готовы твои ноги. Понимаешь, тело человека устроено любопытно. Всё подчиняется нашей воле, но, с другой стороны, всё само по себе. Ты долго не вставала с постели, и твое тело решило, что тебе больше не нужно вставать. Теперь ему следует показать, что ситуация изменилась. Оно довольно быстро подготовится, вот увидишь.
Мой деловитый тон немного сбавил ее возбуждение, однако Луиза все-таки горела энтузиазмом попробовать всё немедленно. Она самостоятельно отбросила в сторону одеяла, поправила рубаху, которая доставала девочке до колен, и села, свесив невероятно худые ноги с кровати.
– Можно?
– спросила она меня.
Я подал ей руку:
– Хорошенько держись и ничего не бойся.
Луиза сосредоточилась. Ее лицо стало серьезным, собранным. Ноги твердо стали на пол.
Опираясь на мою руку, девочка выпрямилась. Посмотрела на себя сверху вниз.
– Я стою, - сообщила она.
– Да, - подтвердил я.
– Не тяжело?
– Непривычно, - юная принцесса осторожно подвинула ногу вперед, перенесла на нее вес тела, затем так же медленно подвинула вторую.
– Хорошо, - ободряюще сказал я.
Внутри меня все ликовало. Этот ребенок два года пролежал в постели и уже отказался от надежды на выздоровление. Каково ей сейчас делать первые шаги, понимая, что всё позади? Бессонные ночи (люди, которые мало двигаются, неизбежно страдают бессонницей), нянька у кровати, полная зависимость от других, когда даже в туалет сама не сходишь.
Сегодня произошло невероятное, которого я так ждал. И нужно было столько же раз предаться сомнениям, столько же раз разувериться в собственных силах
На Фриду стоило прилететь хотя бы ради этого. Помочь разуверившемуся ребенку встать на ноги.
Медленно, но с самозабвенным упорством, Луиза делала шаг за шагом. Она вела меня на балкон. Закусив губу и глядя под ноги. Ее лицо застыло маской, выказывая напряжение, однако принцесса ни разу не оглянулась на кровать.
Я был готов подхватить девочку в любой момент. Худенькие ножки - никаких мышц под гладкой белой кожей - казались неспособными нести даже столь же худенькое тело. Вот-вот одна из них безвольно подогнется…
Мои опасения не подтвердились. Луиза дошла до балкона и только там позволила себе всем корпусом лечь на перила, снимая с ног нагрузку.
– Получилось, - сказала она устало, но в голосе чувствовалось удовлетворение. Потом принцесса взглянула на меня и улыбнулась.
– Мне кажется, что я сплю. Но это в первый раз… по-настоящему.
– Ты молодец, - в знак поддержки я потрепал ее по плечу.
– Теперь всё будет хорошо.
Во всяком случае, мне хотелось этому верить. Болезнь пришла неожиданно, и так же неожиданно она может вернуться. Что если завтра Луиза вновь обнаружит себя прикованной к постели?
Надеюсь, этого не произойдет. У девочки слишком велика тяга к активной жизни. Правильный подход, много свежего воздуха и движения - и принцесса быстро поправится.
Некоторое время мы провели на балконе, наблюдая зеленые холмы и далекие облака в голубом небе. Девочка то и дело оглядывалась на свои ноги, поочередно сгибая их в коленях. А потом снова мечтательно смотрела вдаль.
– Вы не такой, как остальные, доктор, - произнесла она, не отрывая взгляда от горизонта.
Я стоял рядом, облокотившись о перила. Луиза была довольно высокой, что особенно выделялось на фоне ее худобы. Впалые щеки заострили нос и подбородок и четко обрисовали скулы. По сути, в облике моей маленькой пациентки не просматривалось ничего сугубо девичьего. Напротив, коротко остриженные редкие волосы и угловатая фигура могли навести незнакомца на мысль, что он видит больного подростка-мальчика.
Всё придет, подумал я, а вслух заметил:
– Каждый человек чем-то непохож на других.
Луиза повернула голову:
– Но вы совсем не такой. Я знаю, моего отца все боялись. А вы - нет.
– Я тоже боялся. Только не подавал виду.
– Вы шутите, - серьезно констатировала девочка.
Я улыбнулся:
– Ну хорошо, шучу. Только зачем же трепетать перед человеком, который ничего плохого тебе не делает?
– Не знаю. Люди часто боятся.
Да. И так же часто они не замечают своих страхов, считая их обычным состоянием.