Возвращение чудес
Шрифт:
Мы выбрались на палубу заранее, еще до входа в залив. Капитан с видом знатока и не без гордости (словно сам был местным жителем) предупредил нас, что подобных городов на свете всего лишь два, а потому никак нельзя пропускать зрелище. Не желая сойти за невежду, я поостерегся расспрашивать капитана, какой же город он считает вторым.
Полдень давно минул, солнце медленно катилось к западу. Пахло морем и смолами. Над головой поскрипывали снасти: корабль шустро бежал, ловя парусами попутный ветер. Команда заняла свои места, приготовившись маневрировать.
И тут столица выплыла из-за очередного холма.
У
– Ух, ты!
– просто и без затей сказал Кормак, стоявший от меня по правую руку.
– Азар, видел ли ты такое раньше?
– Нет, - честно признался я.
– Сколько же здесь живет людей?
Вопрос был закономерным: Милна рядом с этим городом смотрелась бы скромной деревушкой. Адриаполь превосходил нашу столицу самое меньшее в десять раз.
Если у них самомнение соответствует масштабам города, договориться будет точно нелегко. Вот что пришло мне в голову, когда я рассматривал это помпезное великолепие.
Выгрузившись на берег, мы потратили более трех часов, прежде чем попали во дворец. Виной тому были кривые многолюдные улочки и непостижимое безразличие царских слуг. Наши верительные грамоты не оказывали совершенно никакого действия. И только за пару часов до заката нас наконец пригласили в отведенные нам покои (до этого мы топтались во дворе, не имея возможности даже присесть).
– Император изволит принять вас завтра, - сообщил нам слуга.
Ну, могло быть и хуже, подумал я. Завтра - это не через неделю. Общепринятый, хотя нигде и не записанный, срок для приема иноземного посольства составлял три дня. Так что если у императора не найдется других дел и он действительно примет нас завтра, это будет знак хорошего отношения.
– А мне здесь не нравится, - заявил Кормак, когда мы занялись обустройством на ночь (на всех нам выделили две смежные комнаты).
– Шум, людей много, все какие-то надутые. Тьфу!
– Сам кричал: красота-то какая!
– буркнул Шарль.
Мои спутники изрядно утомились. Долго находясь на корабле, мы перестали замечать постоянную качку, но зато теперь приходилось бороться с качающейся землей. Чудилось, под ногами всё ходит ходуном, и пол то и дело норовит куда-нибудь наклониться. В таких условиях пешая прогулка быстро выматывала, а местное гостеприимство раздражало еще и само по себе. Неудивительно, что настроение у всех оказалось, мягко говоря, ворчливое.
Кормак помолчал, а после признал:
– Так город и впрямь красив. А вот люди…
– Гостям не подобает ворчать на хозяев, - заметил я.
– Нам следует быть осторожными, друзья. Здешний двор наверняка падок на интриги. Если мы привлечем на свою сторону нужные силы, считайте дело наполовину сделанным. Так
Шарль хмыкнул:
– Оно тебе, Азар, виднее, да вспомни: мы не впервые ездим в чужие земли с поклоном. Уж научились себя вести.
Я знал, что против меня лично старик ничего не имеет. Его раздражал сам факт, что я - новичок при дворе - возглавил посольство, а он, почтенный ветеран, опять на вторых ролях.
В самом начале я и не думал становиться лидером. Источником неожиданности послужила королева. Узнав о моем намерении отправиться в Адриаполь, она настояла, чтобы именно я говорил от ее имени. Как владыка державы Анастасия имела право выбирать своих представителей.
Впрочем, мне очень не нравилось быть начальником, а настаивать я тоже умел. Наткнувшись на мое сопротивление, королева поступила просто.
– Азар, я не могу от вас ничего требовать, - сказала она (всё происходило ранним утром в большом пустынном зале; косые лучи только что взошедшего солнца пробивались через восточные окна, бросая на противоположную стену широкие светлые полосы).
– Особенно после того, что вы сделали для Луизы. Но позвольте мне вас попросить.
– Госпожа?
– я сделал удивленное лицо, по-прежнему не желая возглавлять посольство. На что мне лишние заботы?…
Анастасия потеребила рукав своего платья. Про себя я отметил, что Луиза должна чуть позднее стать очень похожей на мать. Королева сейчас была в самом расцвете своей женственности: приятные округлые формы, полная грудь, особое достоинство в походке и взгляде нежно-голубых глаз. Пышные золотисто-русые волосы уложены с помощью заколок в симпатичную прическу.
– Вы, - продолжила королева, не глядя в мою сторону, - наверное, не знаете, какое действие оказываете на людей. В вас есть… какая-то особая сила. Вас слушают, и вам верят. Это очень важные качества для посла. Понимаете, Азар, я не смогу найти другого такого же человека.
Она хотела говорить еще что-то, но тут уж меня заела совесть. Почему не оказать маленькую любезность? Я всё равно твердо решил ехать. И никакой причины отказываться от предложения Анастасии у меня нет. Королева это знает, так что она будет уговаривать меня столько, сколько потребуется. Неужели во мне взыграло примитивное тщеславие: заставить сильных мира сего поплясать вокруг себя?
– Хорошо, - сказал я громко, таким образом положив конец уговорам.
И вот теперь мне предстояло говорить перед императором. Или, как его еще здесь называли, царем*. Сиятельным владыкой Восточной империи.
Аудиенция состоялась на следующий день после нашего приезда. Император вместе с императрицей приняли "посольство" в тронном зале.
– Приветствуем вас, о чужестранцы!
– церемонно произнес владыка.
– С чем вы пожаловали в наши земли?
По местным меркам он был уже немолодым мужчиной, где-то за сорок. Его волосы - смесь черного с белым: седина обильно сдобрила густую чуприну. Серые глаза, большой и безупречно-прямой нос. Лицо непропорционально: правая часть выглядит приветливо, тогда как левая - отстраненная и серьезная. Левый глаз кажется больше, чем правый, и его взгляд словно смотрит прямо в душу.