Возвращение домой

Морган Кэсс

Через десять минут ее увел Уэллс, и Кларк получила возможность заняться более серьезными ранениями. Видеть страдания такого множества людей было тяжело, но, сосредоточившись на деле, девушка смогла наконец отвлечься от невеселых мыслей.

Последние несколько дней прошли словно в тумане, и каждое новое событие оказывалось невероятнее предыдущего. Она помирилась с Беллами, который умудрился простить Кларк за то, что она сделала с Лилли. Потом им пришлось вызволять Октавию от наземников, к числу которых принадлежала и Саша, а те, в свою очередь, еще раньше спасли сестру Беллами от наземников-отщепенцев, сторонников жестоких мер.

Но

сильнее всего Кларк одурманила новость о том, что ее родители, оказывается, живы и находятся на Земле. Порой ей думалось, что все это происходит во сне, и что радость и облегчение, бурлящие в ее груди, вот-вот снова превратятся в тоску и боль. Но родители, которых она оплакивала уже год, не были казнены, и их тела не дрейфовали в открытом космосе. Они каким-то образом добрались до Земли и даже некоторое время жили с Сашиной семьей, а потом куда-то ушли. Значит, теперь нужно сообразить, как их найти, пусть это и кажется невозможным по тысяче причин. Однако если сидеть сиднем на одном месте и ничего не делать, то родителей она уж точно не найдет. И, чем скорее Кларк закончит с ранеными, тем скорее она сможет отправиться на поиски.

– Этот не дышит, – скривившись, сказал Эрик, когда Кларк подошла к нему.

Она присела на корточки и коснулась шеи лежащего на земле человека. Он еще не остыл, но пульса у него не было. Сжав губы, Кларк прижала ухо к его груди, молясь о том, чтобы услышать сердцебиение, но ее молитва была напрасной.

– Мы ничем не можем ему помочь, – сказала она, стараясь не встречаться с Эриком взглядом, потому что ей не хотелось видеть на его лице выражение ужаса. И чтобы он увидел на ее лице беспомощность.

Кларк снова посмотрела на лежащего человека, впервые по-настоящему увидев его лицо, и ахнула. Сердце словно сжала, пробив грудную клетку, невидимая рука – это был мистер Фрец, ее преподаватель биологии, тот самый, что когда-то дал ей, в ту пору десятилетней, доступ к закрытым архивам корабля, чтобы она могла посмотреть фотографии слонов.

– С тобой все нормально? – спросил Эрик.

Кларк кивнула, стараясь сморгнуть слезинки, от которых все вокруг казалось расплывчатым. Протянул ли мистер Фрец достаточно долго для того, чтобы посмотреть на ночное небо? Видел ли он, как отражается в озере луна, почувствовал ли принесенный ветерком запах деревьев? Или скончался, не успев даже одним глазком взглянуть на планету, перед которой всю жизнь благоговел издалека?

– Тела пока придется оставить здесь, – сказала она, отворачиваясь. – Важнее разобраться с ранеными.

Оставив Эрика, Кларк, осторожно переступив через груду искореженного, докрасна раскаленного металла, двинулась к лежащему на боку человеку, одетому в некогда белые одежды, на которых теперь виднелись грязь и копоть. Глаза его были закрыты, губы кривились, словно бросая вызов боли. Увидев его высокую, тощую фигуру и седые волосы до плеч, Кларк тихонько застонала. Это был доктор Лахири, ее бывший педагог и один из старейших друзей ее отца и матери. Последний раз они виделись, когда он пришел к ней в камеру, и она обвинила его в предательстве родителей. В ответ доктор назвал ее изменницей, после чего она двинула кулаком ему в лицо.

Ярость, которую тогда испытала Кларк, теперь казалась странно далекой. Хотя ее родителей, конечно же, предали, они остались живы. К тому же девушка теперь знала, что кое-кто виноват в случившемся куда больше, чем доктор

Лахири, – в первую очередь, Вице-канцлер Родос, который приказал родителям начать чудовищный эксперимент с облучением.

Кларк опустилась на корточки и коснулась локтя лежащего.

– Доктор Лахири, – сказала она вдохновляющим, уверенным тоном. Во всяком случае, она на это надеялась. – Вы меня слышите? Это Кларк.

Доктор с трудом открыл глаза и долгий миг смотрел на девушку, словно не мог понять, реальность это или галлюцинация. Когда он наконец заговорил, то почти не разжимал зубов, как будто любое лишнее движение причиняло невыносимую боль:

– Кларк… ты жива.

– Да, несмотря на ваши усилия, – сказала она с улыбкой, чтобы доктор понимал, что это шутка… по большей части. – Я бы хотела вас осмотреть, ладно?

Он слегка кивнул, а потом закрыл глаза и поморщился. Осторожно расстегнув на нем одежду, Кларк ощупала его живот и грудную клетку. Когда она дотронулась до ключицы, доктор скривился. Кларк аккуратно приподняла ему веки, чтобы взглянуть на зрачки, и провела ладонью по голове, чтобы убедиться в отсутствии повреждений.

– Думаю, все дело в ключице, – сквозь зубы процедил доктор Лахири.

– И еще сотрясение мозга, – добавила Кларк, стараясь, чтоб ее голос звучал нейтрально. – Полагаю, у вас перелом. Я могу наложить повязку, но, боюсь, у нас с обезболивающим неважно. У вас на челноках есть лекарства?

– Не знаю, что там есть на этих челноках, – хрипло сказал доктор Лахири, и сердце Кларк оборвалось от разочарования. – Все произошло слишком быстро. Собираться времени не было.

– Ладно, обойдемся пока. Я помогу вам сесть. Готовы? – Опустившись на колени, Кларк подхватила его под здоровую руку. – На счет «три». Раз, два, три! – Она помогла доктору принять сидячее положение (тот страдальчески вскрикнул) и прислонила его к горке мусора. К лицу раненого постепенно возвращались краски. – Просто не шевелитесь по возможности, пока за вами не придут мои друзья, – и Кларк махнула рукой в сторону Уэллса и его команды. – Они доставят вас в безопасное место.

– Кларк, – еще более хрипло, чем раньше, пробормотал доктор Лахири. Девушка тут же вытащила бутылку с водой и поднесла к его губам. Доктор сделал малюсенький глоток и продолжил: – Я сожалею о том, что сказал в прошлый раз. Родители гордились бы тобой. И я… я так тобой горжусь!

– Спасибо, – медленно проговорила Кларк, гадая, действительно ли доктор считает, что ее родители мертвы, или просто слишком запуган, чтобы сказать ей правду. – Я прошу прощения за… за мою несдержанность.

Несмотря на боль, доктор Лахири улыбнулся.

– Хотел бы я поставить себе в заслугу не только твои хирургические навыки, но и твой хук слева.

Следующие несколько часов прошли как в тумане. Кларк практически не заметила рассвета, лишь констатировала, что накладывать швы стало легче. К тому времени, как солнце поднялось высоко в небо, всех ходячих пассажиров челноков отвели в лагерь. Туда же отнесли большую часть раненых. Когда рассвело, к озеру подтянулись новые члены сотни, чтобы как-то помочь и поискать среди прибывших своих родителей. Однако счастливых воссоединенных оказалось до обидного мало. По-видимому, отцы и матери членов сотни не получили преимущественного права посадки на челноки, несмотря на то что их дети выполняли на Земле невероятно опасную миссию.