Возвращение домой
Шрифт:
— Прошу, сержант. Прошу… — умоляла я, слёзы стекали по моим щекам. Они бы скрутили Биг Макинтоша в бараний рог в считанные мгновения, а ещё у них имелись талисманы летучести. — Не заставляй меня убивать тебя.
— Неа. Я знаю, ты не сделаешь этого, Псалм, — это было всё, что он сказал, смотря на меня с улыбкой. — Я знаю, что ты хорошая пони.
Он был лучшим из нас. Великодушный. Честный. Хороший пони с благородным и заботливым сердцем.
И я выстрелила прямо в это сердце.
Его
— Даруй мне прощение, Луна, за то, что отняла я жизнь у другого, — выдохнула я, сморгнув слёзы, и взглянула на голову Селестии через прицел.
В этот миг, оглушающий грохот расколол небеса, и дюжина потрескивающих молниями инверсионных облачных-следов, ведомые единственной радужной прожилкой, промелькнули в воздухе. Подобно разноцветным ракетам, Шедоуболты разбили свой строй и обрушились на зебр с ужасающей скоростью и силой. Сама Реинбоу Деш, петляя подобно радужногривой богине смерти, врезалась в корпус зебры, что мчалась к Биг Макинтошу и Принцессе Селестии. Ударная волна раскидала всех по округе, а из кратера, образовавшегося в точке удара, начало подниматься полихроматическое облако.
И с этой точки, битва начала затухать. Шедоуболты, наконец-то, заставили зебр отказаться от своих планов, позволяя им, уводя с собой старейшину, отступить. Я же просто смотрела, с расстояния в пятьсот ярдов, на Мародёров, что мчались к разрушенному павильону, прижимая при этом Искупление к своей груди и раскачиваясь. Сквозь слёзы, я едва могла различить Апплснека, но не могла пропустить его наполненный болью вой, что разнёсся по округе, после того, как он, отбросив в сторону своё оружие, склонился над павшим командиром. Слышала, болезненные всхлипы Твист, перемежающиеся ударами копыт по бесчувственным камням. Крики Джетстрим, отказывающейся верить в произошедшее, и, переполненную непристойностями, тираду Дуфа. Слышала по радиоканалу Эхо, бормочущего ошеломлённым голосом, о том, что сержант Биг Макинтош убит.
И всё это происходило в тоже время, когда я быстро наклонилась и проблевалась, отгородившись от мира, и того, что я только что сделала.
Шедоуболты нашли меня и доставили обратно к фургонам, где я, обняв свою винтовку, уселась в стороне ото всех. Селестию пролевитировали прочь, боль и скорбь запечатлелись в её облике. Сомневаюсь, что ей когда-либо захочется участвовать в чем-нибудь подобном снова. Гнев и рыдания, по павшему герою, что бесстрашно заслонил собой беспомощную Селестию, от предназначенной ей пули, вот и всё, на что были способны находящиеся здесь пони. Но ни кто ещё не понял того, что снайпер зебр не мог произвести выстрел с этого направления, или того, что убившая Биг Макинтоша пуля была одной из тех, которыми пользуюсь я. Лишь Голденблад смотрел на меня критически, пока я, свернувшись калачиком, и вцепившись в Искупление, молилась за спасение своей души, которого была не достойна.
покрытый
— Что там произошло? — задал он единственный вопрос.
— Мне казалось, ещё секунда и зебры её схватят. Луна, прости меня… Я… Я умоляла его отойти в сторону… — прошептала я. Его золотые глаза встретились с моими, и я, истерически всхлипывая, сломалась. Он обвил меня своими передними ногами, и прижал поближе к себе. Один пр<b>о</b>клятый пони выражал сочувствие другому…
* * *
Я проснулась от того, что Глори трясла меня за плечо, и, глядя ей в глаза, прошептала:
— Она убила его.
— Что? Кого убили? — как только я заняла сидячее положение, спросила в замешательстве Глори. А ещё, у меня болело всё тело. Все-таки танки, в обязательном порядке, должны быть укомплектованы матрасами.
— Биг Макинтоша. Я видела, как он умер, — ответила я, пытаясь привести свои мысли в порядок. Какой судьбоносный миг… если бы он остался жив, оставила бы Твайлайт пост главы МТН? Сгорел бы мир в огне мегазаклинаний, или произошло бы что-нибудь совершенно другое? Я видела, как танк наблюдает за мной, с помощью своих камер, а из глаз Рампейдж, на меня смотрит Твист, и, кажется, даже почувствовала, как к нашему разговору прислушивается Крупье.
И удивилась, когда, парившая в вышине Твистер произнесла:
— А, ну да. Он был убит зебринским снайпером в Разбитом Копыте. Ужасный был бой. Говорят, он закрыл собой Селестию, помешав вражескому снайперу убить её. На его похороны пришло, похоже, самое большое количество пони за всю историю Эквестрии. Если бы несколько бойцов Третьего батальона не оказались предателями, то эту смерть можно было бы предотвратить, — закончила она, и посмотрела на меня. — Что? Неужели кобылам запрещено увлекаться военной историей?
— История… не всегда такая, какой её описывают в книгах, — пробормотала я смотря в сторону, а затем, насупилась. Деус взревел двигателем. Мне почудилось, или его двигатель и впрямь прозвучал… раздраженно? Я нахмурилась и осмотрелась вокруг.
— И где мы собственно находимся?
— На краю Пустоши, ты пропустила Фленк — ответила зевающая Рампейдж, и добавила с презрением в голосе:
— С уходом Каприз, это место пришло в упадок. Поверь мне на слово, через пять лет они превратятся в банду, обитающих в руинах поселения, накачанных наркотой маньяков, и не более того.
Даже несмотря на то, что сейчас была середина ночи, мои глаза могли видеть достаточно хорошо, чтобы разглядеть странности в окружающей нас местности. Она выглядела так, будто кто-то взял огромный карандаш и провёл по земле линии в сторону юга. Стены из крошащегося бетона и проржавевшие кучи были разбросаны по округе, насколько хватало взгляда. Рядом с некоторыми из них безмолвно ржавели брошенные, давным-давно, винтовки.
Многие линии представляли собой наполненные грязью траншеи и овраги на поверхности земли. Красные стволы ржавых артиллерийских орудий грозили небесам. А ещё, здесь были кости. Везде, куда не посмотри, из земли торчали кости и черепа, создавая ощущение того, что останки продолжают сражаться друг с другом. Воздух был наполнен зловонием серы и пятна густого тумана стелились вдоль линий деформации истерзанной земли.