Возвращение гангстера
Шрифт:
Голубь вовсе не собирался приходить в себя, и я спокойно оставил его в машине, только немного спустил на пол, чтобы его не было заметно. Заслышав приближающуюся патрульную машину, я и сам пригнулся к нему поближе, подождав, пока она проедет. Затем незаметно выскользнул из автомобиля и скрылся в узком проходе между кофейней Тарбуша и соседними гаражами.
В кофейне было только ночное освещение — одна слабая лампа, свет которой позволял разглядеть ряды пустых столов и стойку с огромными кофеварками. Но это помещение меня мало интересовало. Все боковые окна были зарешечены, а самая дальняя дверь, служебный вход, — укреплена
Дверь неожиданно открылась, не издав при этом ни звука. Пистолет в руках — и вот я уже внутри, за закрытой дверью и в кромешной тьме. Если здесь и был кто-то уже привыкший к темноте, то я представлял собой в эту минуту превосходную мишень, и стоит мне только шелохнуться, как я звуком выдам свое присутствие. И я остался стоять с пистолетом наготове, чтобы этот кто-то понял: стоит ему выстрелить, как в то же мгновение последует ответный выстрел, — и хорошенько подумал, стоит ли игра свеч.
Прошла целая минута, и до меня дошло, что здесь никого нет. Я осторожно выдохнул и снова прислушался к тишине, а потом зажег спичку. Да, я был один, но не совсем. На полу среди пустых картонных коробок и открытых жестянок с кофе в позе, не вызывавшей никаких сомнений, лежало тело Флая: глаза его были широко открыты, голова повернута набок, на шее огромный синий кровоподтек.
С Флаем обошлись грубо. Одежда на нем была разорвана, на теле — явные следы насилия, карманы вывернуты, и я-то хорошо знал, что искал убийца. Но, очевидно, он ничего не нашел. Обыскал все, что можно, не нашел и со злости пинал ногами мертвое тело.
Жестянки тоже явно открывал не Флай: он бы нашел то, за чем пришел. А в стороне валялись два небольших полиэтиленовых пакетика, содержимое которых также не оставляло ни малейших сомнений. Убийца нашел их за Флая, даже не подозревая об истинной цели его поисков.
Еще раз взглянув на труп, я заметил синяк под глазом и разбитые губы. Ногти рук были перемазаны кровью, и я понял, как его убивали. Манос Деккер выследил Флая, но не знал, что имеет дело с обезумевшим от ломки наркоманом, который затеет с ним драку. Эта драка стала для Флая последней. Его вырубили профессионально и быстро, и он даже не успел понять, что произошло.
Содержимое его карманов валялось тут же. Среди всякой всячины я заметил небольшой медный ключик. Спичка догорела. Я зажег другую, поднял ключ и попробовал вставить его во входную дверь снаружи. Дверь запиралась на ключ только снаружи, и внутри был огромный засов. Флай не закрыл за собой дверь и сам под ставился убийце.
Но погоня-то продолжалась.
Я запер дверь, сел в машину и подъехал к ближайшей станции метро. Остановившись около пожарного крана, взял нож, с которым этот подонок направлялся к Лизе, обернул его носовым платком и вставил ему по рукоятку в задницу. Голубь не издал ни звука, но завтра он взвоет и, думаю, сразу поймет намек. Затем я тщательно протер руль, вышел из машины и спустился в метро.
Глава 6
По статистике, большая часть преступлений раскрывается при помощи информации, получаемой от стукачей. Последние делятся на три категории: простые стукачи, заигрывающие с полицией; обыкновенные граждане, которые колются при нажиме на них со стороны легавых;
Другие люди тоже знают много интересного, но их кодекс чести не позволяет им общаться с полицией. Я был таковым и всегда собираюсь таковым оставаться, что бы они обо мне ни думали.
В гостиницу я вернулся уже на рассвете.
За столом дежурного сидел ночной портье; руки его дрожали, и он с видом провинившегося ребенка испуганно поглядывал в сторону офиса. Вестибюль был пуст. Когда я шел к лифту, меня окликнул Эймс:
— У тебя в комнате что-нибудь есть?
— Да вроде ничего особенного, а что?
— Пол... один из наших коридорных видел, как к тебе заходил этот педераст, и рассказал об этом мне. Либо его одолело любопытство, либо деньги искал.
Я почувствовал, как у меня напряглись мышцы.
— Послушай...
— Не бойся. Он уже пробовал приставать к парню, который как-то здесь прятался от полиции. Он, видишь ли, решил, что к такому можно лезть с его дурацкими любовными шашнями. , — Я ему покажу шашни.
— В общем, не волнуйся, я сам его вздул. Но проверь, все ли на месте. Педерастам нельзя доверять.
— Хорошо.
Я хлопнул его по плечу и бросил брезгливый взгляд в сторону дежурного. Тот отвернулся с нервным смешком. Все мои вещи оказались на месте, но видно было, что их трогали. Ничего, я потом разберусь с этим парнем, да так, что у него навсегда пропадет любопытство.
Я позвонил вниз, успел застать Эймса, пока он еще не ушел, и попросил соединить меня с Питером-псом. Тот был в полусне, и я минуты две втолковывал ему, что именно мне нужно. Я хотел, чтобы он сообщил моим друзьям о похищении Карин Синклер из больницы. Нью-Йорк — город большой, что бы вы ни делали, всегда кто-то это видит, трудно лишь собрать показания очевидцев и сложить их в единую картину. Среди этих очевидцев наверняка есть верные мне люди. Питер обещал все разузнать, после чего я повалился на кровать и погрузился в сон.
Когда я проснулся, шел дождь. Мои часы показывали десять минут шестого; в эти дождливые сумерки учреждения уже начинали пустеть, и вечерняя публика заполняла такси и метро. Я умылся, побрился, оделся и направился к Гранд-Каньону.
На углу я купил газету и на ходу просмотрел ее: меня интересовало, не нашли ли труп Флая. Я готов был поспорить, что нет, и, судя по отсутствию какой бы то ни было информации на этот счет, был прав. Я подобрал какую-то коробочку, упаковал туда найденный накануне героин и послал по почте Ньюболдеру (на адрес полицейского участка). Надеюсь, им не составит труда по налипшим на пакетик крошкам кофе определить, откуда это взялось. У них там есть специальные ребята для такой работы, пусть покажут, на что способны.
Киоск Питера-пса мог служить ему прикрытием для чего угодно. Он всегда знал, кто под колпаком, кто и где прячет краденое, и если кто-то из его знакомых скрывался от полиции, он всегда был готов переправить ему весточку. Наш брат заботится о себе подобных. Я увидел его в тот момент, когда он вышел из киоска купить себе в ближайшей закусочной бутерброд. Я примостился на табурет рядом с ним.
— Какие новости, Пит? — спросил я и заказал себе кофе.
— Судя по всему, тебе попалась на этот раз крупная рыба. Хорошо еще, Ирландец, что у тебя есть друзья. Ты помнишь Милли Слейкер?