Возвращение из Индии
Шрифт:
Я рассмеялся.
— Доброе дело? Здесь речь не идет о благодеянии. Эти люди хотят оплатить все мои услуги и расходы. И, согласись, это не имеет ничего общего с благодеяниями. Да и почему этим, кроме всего прочего, должен заниматься именно я? В их распоряжении обширный выбор. Вся больница. Они могли легко пригласить любого другого доктора, чтобы он поехал и привез обратно их дочь…
Но в этом как раз я не был уверен. Когда я обещал Лазарам, что дам окончательный ответ не позднее утра, они повторили, что в случае моего отказа у них уже не будет времени, чтобы найти и уговорить другого врача.
— Для тебя это случай
— Другой мир? Может быть, — устало ответил я, опуская телефонную трубку на колени и обессиленно откидываясь на постель. — Но поможет ли это встряхнуться мне здесь?
Мои родители молчали. Как если бы в конце концов, через расстояние, я смог передать им всю глубину моей усталости.
— Когда вы должны отправиться? — осторожно спросила мама.
— Прямо сейчас. — Я закрыл глаза и завернулся в простыню. — Они хотят лететь в Рим послезавтрашним рейсом.
— Послезавтра? — переспросила изумленная мама, еще не осознавая срочности этого путешествия.
— А ты что думала? Все очень серьезно. Где-то там находится больная девушка. Кто знает, что с ней на самом деле? Именно это я и пытаюсь вам втолковать — это вовсе не увлекательная прогулка.
Я почувствовал, как нарастает напряжение на другом конце провода.
— В таком случае… надо и в самом деле все взвесить дважды. Может быть, ты и прав. Мы будем думать об этом… а утром поговорим на эту тему еще раз.
Я пожалел о своем звонке. Этой ночью их и без того короткий сон будет еще короче из-за лихорадочного желания снова обсудить со мной мои планы. Для них я прежде всего был их единственным ребенком. Сейчас, больше чем когда-либо, я причинял им беспокойство, по мере того как холодное одиночество холостяцкой жизни засасывало меня все более.
Мне было всего двадцать девять лет, но я уже отметил не без сожаления повторяющиеся попытки вытолкнуть меня в жизнь за пределы больничных стен. Побуждало их к этому частично ощущение вины за тот нажим, который я испытал с их стороны во время учебы. Во всяком случае, когда я позвонил им на следующее утро, отец сказал мне:
— Мы думали всю ночь и в конце концов изменили свою точку зрения в отношении этого путешествия в Индию. Похоже, оно будет и в самом деле очень утомительным, и правильнее будет от него отказаться…
Но к их огромному изумлению я сообщил, что всего лишь полчаса тому назад я согласился поехать и попросил их найти мой британский паспорт и выбрать подходящий для путешествия чемодан…
Вместо радости или хотя бы удовлетворения, я ловил лишь напряженное беспокойство в их голосах, как если бы накануне вечером мы обсуждали возможности не реального, а чисто теоретического путешествия. Это из-за них я изменил свое решение? — хотела знать мама. Я вынужден был ее разуверить. Я тоже много думал и абсолютно самостоятельно решил, что должен ехать. Затем я сообщил им малоприятную новость: профессор Хишин оставил в хирургическом отделении не меня.
На том конце провода воцарилась тишина.
— Хишин предпочел оставить не тебя, а другого ординатора? — недоверчиво произнес наконец мой папа. — Возможно ли это, Бенци?
— Еще как возможно, — ответил я легко, но сердце мое болезненно отреагировало на их растерянное удивление. — Но ничего, никакой трагедии в этом нет. И может быть, и вправду в такой ситуации лучше оказаться где-нибудь подальше и подумать, что делать.
Правда заключалась в том, что я и на самом деле испытывал странное облегчение, как если бы что-то во мне освободилось, оборвалось. С того самого мгновения, как я дал Лазарам согласие сопровождать их в путешествии по Индии — это произошло в шесть тридцать утра, — прелести предстоящего пути стерли из моего сердца и гнев и зависть. Трубку поначалу взяла жена Лазара, и в первое мгновение я не узнал ее голоса, который звучал моложе и свежее, чем накануне вечером. Похоже, она не была удивлена моим решением, как если бы она знала о нем заранее; тем не менее она несколько раз поблагодарила меня, спросив, окончательно ли я решил. Но ее муж, потеряв терпение, выхватил у нее из рук трубку и начал обстреливать меня инструкциями с ужасающим напором. Он собирался в Иерусалим для встречи со специалистом по Индии из Министерства иностранных дел, чтобы запастись рекомендательными письмами и прочими официальными бумагами; свою жену при этом он перепоручал мне для завершения всех необходимых приготовлений.
— А что насчет больницы? — спросил я. — Там ждут меня в операционной этим утром… плановая операция…
Но Лазар высказался абсолютно недвусмысленно: поскольку вопрос с больницей был согласован, все формальности он берет на себя; это его епархия, тем более что профессор Хишин дал свое согласие.
— И, пожалуйста, — выговаривал он мне твердым голосом, — перестаньте думать о больнице и посвятите всего себя исключительно приготовлениям к путешествию. Дорога каждая минута. После полудня мы найдем время, чтобы посидеть с врачами и заведующим аптекой, чтобы обсудить медицинский аспект. Вот чем мы займемся. Да, кстати, я забыл спросить — ваш израильский заграничный паспорт действителен?
Нет, мой заграничный паспорт не был действителен. Я обнаружил это прошлой ночью. Лазар проинструктировал меня, как я смогу найти контору его жены, расположенную в центре города. Его жена была юристом и совладельцем одной из больших юридических фирм. Она, сказал Лазар, позаботится обо всем.
Я с трудом узнал ее, когда она вышла из своего офиса, чтобы встретить меня, в черном выше колен платье, тщательно подкрашенная. Она опять поблагодарила меня за принятое решение с таким подчеркнутым дружелюбием, которое показалось мне искусственным и слишком уж преувеличенным. Я вручил ей свой паспорт, и она тут же передала его одной из девушек, работавших за своими столами. Затем вынула чековую книжку, подписала несколько пустых бланков, которые и протянула мне, сказав: «Ну, это Ханна… она будет этим утром опекать вас и поможет в подготовке к путешествию».
В туристическом агентстве, сплошь увешанном постерами, рекламирующими наиболее знаменитые достопримечательности мира, я ощутил внезапную захватывающую страсть к путешествиям. Два турагента поспешили к нам на помощь. Прежде всего они уведомили Ханну и меня, что путешествующие по Индии обязаны иметь сертификаты о прививках против малярии и холеры, без которых невозможно получить визу, о чем турагенты попросили поставить в известность Лазара и его жену.
— Его жену? — в изумлении переспросил я. — При чем тут его жена?