Возвращение изгнанника
Шрифт:
Приглушенные расстоянием звуки поведали Каспару о том, что его исчезновение обнаружено, и он вновь пустился в путь, борясь с головокружением и слабостью. Он не ел двое суток или даже больше, в зависимости от того, как считать время. Его проволокли в цепях перед Когвином Ястринсом и другими мятежниками вечером, а здесь он очутился на рассвете. Да, это точно обратная сторона мира.
Ему нужно было отдохнуть и поесть. В подсумке, привязанном к бурдюку, Каспар нашел что-то вроде сушеного мяса и сухарь. Он собирался вкусить этих лакомств в первый же удобный момент, но сейчас главное — уйти как можно дальше.
Когда он достиг гребня, то увидел среди обломков скальной породы узкую дорожку. Вскарабкавшись на плоский камень, Каспар
Для охотничьей тропы она была слишком широка. Он опустился на колени и изучил следы. Раньше здесь ходили довольно часто, почва хорошо утоптана. Каспар двинулся по тропе прочь от места стоянки кочевников, и вскоре справа от себя увидел каменную стену явно не естественного происхождения — на ней виднелись следы орудий. Стенка частично загораживала палящее солнце, поэтому он присел в тени и съел сухарь и немного мяса, запил все это водой, опустошив бурдюк примерно на треть, а потом позволил себе передохнуть.
Кажется, его побег удался, а вождь понял, что означал воткнутый в пол шатра кинжал. Не было видно ни всадников, разъезжающихся в разные стороны, ни пеших разведчиков, карабкающихся в скалах. Его не преследовали.
Воздух был сухим, как песок. Каспар сориентировался по солнцу. Дорожка, по которой он шел, судя по всему, когда-то была военной тропой, теперь же по тем или иным причинам ее забросили. Окружающая местность была столь сурова и непривлекательна, что, наверное, никто не предъявлял на нее прав. Возможно, раньше тропой пользовался какой-то народ, покинувший этот район ради более гостеприимного края.
Каспар догадывался, что в полуденный зной идти будет нелегко, и поэтому высматривал подходящее укрытие. Увы, на глаза ничего не попадалось. Тогда он решил еще некоторое время двигаться по военной тропе, которая, по крайней мере, давала ему возможность следить за обстановкой с высоты. Каспар сделал последний, большой глоток воды и тщательно закупорил бурдюк. Неизвестно, когда удастся пополнить запасы.
Из обрывков разговора, которые он сумел разобрать прошлым вечером, следовало, что главной заботой его бывших захватчиков была вода. Он предполагал, что они двигались к ближайшему источнику, и поэтому намеревался придерживаться параллельного курса.
Примерно через час Каспар заметил, что расстояние между ним и кочевниками растет. Они не ехали верхом, а вели лошадей в поводу, но их путь пролегал по плоской долине, а ему приходилось пробираться среди скал и камней. Тропа шла ровно несколько ярдов, а потом обрывалась, перемежалась трещинами, завалами, терялась в обломках породы, скорее всего, из-за сдвигов в нижних слоях. Однажды Каспару даже пришлось спуститься на дюжину ярдов, чтобы обойти обрушившийся участок.
К полудню силы почти иссякли. Рубашку он снял и повязал на голову, чтобы хоть как-то спрятаться от палящего солнца. Сейчас уже было не вспомнить, сам ли он еще мальчишкой прочитал в одной из книг, или кто-то сказал ему, что человек может находиться на солнце сколь угодно долго при условии, что голова покрыта. Каспар сделал еще один глоток из бурдюка и принялся за сушеное мясо. Оно было жесткое, почти без жира и очень соленое. Каспару пришлось подавить желание немедленно запить его водой; он решил, что второй глоток позволит себе, только когда доест все мясо.
На это потребовалось некоторое время, но в конце концов он дожевал последний кусок и с наслаждением отпил воды. Потом откинулся на скалу и осмотрелся.
Каспар был хорошим охотником. Да, с Когвином Ястринсом ему, конечно, не сравниться, но все же и он достаточно побродил по диким местам, чтобы понять, что сейчас оказался в крайне тяжелой ситуации. Если в этой местности и шли дожди, то случалось это очень редко, так как нигде не видно ни следа растительности, за исключением корявых деревьев, разбросанных по долине. В трещинах камней, на которых сидел Каспар, не пробивалось ни травинки, а когда он перевернул один из обломков поменьше, то не нашел на нижней стороне ни мха, ни плесени. Эта земля почти всегда была сухой.
Проследив глазами за направлением гряды, по которой шел, Каспар увидел, что она ведет на юг. К востоку простиралось каменистое плоскогорье, а на западе лежала безводная долина. Он решил, что имеет смысл и дальше оставаться на тропе, отыскивая по пути все, что поможет ему выжить. Кочевники тоже двигались на юг, а единственное, что он знал наверняка, так это то, что рано или поздно они выйдут к воде. Ему же, для того чтобы выжить, в первую очередь нужна была именно вода.
Да, сейчас главной задачей стало выживание, хотя у Каспара было множество других планов на ближайшее будущее: добраться до дома, вернуть себе оласконский трон и отомстить предателям, капитану Квентину Хавревулену и бывшему слуге Когвину Ястринсу. Довольно неожиданно Каспару в голову пришла мысль: ведь они не были предателями в буквальном смысле этого слова, поскольку он осудил их и сослал на остров, известный под названием Крепость Отчаяния. Неважно. Каспару плевать на все эти юридические тонкости, он добьется, чтобы их обоих казнили.
Наверное, ему придется искать и собирать под свои знамена верные ему войска и отвоевывать цитадель. Когвин, конечно же, заставил сестру Каспара Наталью выйти за него замуж, чтобы получить право взойти на трон, ну а Хавревулен взял на себя командование армией. Но ничего, Каспар найдет людей, которые помнят, кто является законным правителем Оласко, а затем, вернувшись к власти, щедро наградит их.
Мысли кипели в его мозгу; шагая по тропе, Каспар обдумывал и взвешивал один план за другим. Но на каком бы плане он ни остановился, прежде всего ему придется преодолеть несколько существенных препятствий, первое из которых — это то, что в данный момент он находится на другом конце света. Из этого следует, что ему понадобятся корабль и команда, другими словами — золото. А чтобы раздобыть золото, нужно будет найти способ заработать его или у кого-нибудь отобрать. Что, в свою очередь, означает необходимость найти цивилизацию или то, что на этом континенте считалось таковой. А чтобы найти людей, ему надо выжить.
Когда солнце достигло зенита, Каспар огляделся и пришел к выводу, что как раз сейчас возможность выжить кажется совсем уж маловероятной. Куда ни глянь, ничто не шелохнется, за исключением маленького облачка пыли, поднимаемого кочевниками, от которых он сбежал.
И все-таки, рассуждал Каспар, если просто стоять, то смерть неминуема, а значит, надо идти, пока хватит сил.
И он шел дальше.
2. ВЫЖИВАНИЕ
Каспар умирал.
Он лежал в тени нависающего камня, прячась от солнца, и знал, что жить ему оставалось недолго. Остатки воды он допил сегодня на рассвете, а продолжался уже третий день пути. Сильно кружилась голова, мысли путались, поэтому Каспар решил переждать жару у почти вертикального уступа.
Если до наступления темноты он не найдет воды, то утром вряд ли проснется. Его губы потрескались, нос и щеки обгорели, плечи покрылись волдырями от солнечных ожогов, но Каспар не почувствовал боли, когда откинулся на каменистую почву. Он слишком устал, чтобы беспокоиться о боли, и, кроме того, только она свидетельствовала о том, что он все еще жив. Он подождет, когда солнце склонится к закату, и потом постарается спуститься вниз, в долину. Пейзаж по-прежнему оставался безжизненным: повсюду лишь камни и плотный глинистый грунт. Да, маг, перенесший сюда Каспара, почти не оставил бывшему герцогу шансов выжить. Это была настоящая пустыня, пусть и без песчаных барханов, которые Каспар связывал с этим понятием.