Возвращение изгнанника
Шрифт:
Слушая рассказ Калкина, Каспар продолжал разглядывать чужой мир, расстилающийся перед ним, и в какой-то момент понял, что нигде не видно детей. Должно быть, они прячутся по домам, сидят под защитой матерей и ждут того времени, когда смогут защитить себя сами.
— Жестокий мир… — прошептал он.
— Другие правила, — повторил Калкин. Миг — и оба они очутились в другом месте.
— Правитель, Карана, обходит на рассвете свои войска, — пояснил Калкин.
Каспар увидел под собой, на самом высоком холме в городе, что-то вроде дворца. Как ни привычен был герцог к великолепию замков и цитаделей, этот дворец поразил его своими масштабами. Он один, без прилегающих строений и укреплений, размерами превышал всю цитадель Опардума в полтора раза, а центральный двор был не менее четверти мили в ширину и столько же — в длину.
Калкин указал на балкон, с которого свисало тяжелое красное знамя с изображенным на нем черным символом в кольце мечей. Рядом со знаменем стояло существо, похожее на остальных дасати, но державшееся властно и величаво. За ним суетилось несколько женских особей, и Каспар предположил, что по Местным стандартам они наверняка писаные красавицы, раз вырядились в более яркие и гораздо более открытые на ряды, чем простые женщины на улицах города. На правителе был красный плащ с чем-то вроде белой меховой оторочки по воротнику, под плащом виднелся черный доспех с золотыми полосками, точно такой, как у Талноя.
Под балконом маршем двигались тысячи закованных в латы фигур. Били барабаны, гудели трубы, задавая темп и создавая боевой настрой.
— Это все Талнои? — спросил Каспар.
— Да, — ответил Калкин. — Они рабы Караны и убьют по его приказу кого угодно. Они завоевали множество народов и миров. Внутри каждого из них живет душа убитого дасати.
— То, что я здесь вижу, — это полный хаос. Как они поддерживают порядок?
— Так же как поддерживает порядок колония муравьев или пчелиный рой. Они инстинктивно знают, кто что должен делать, и не беспокоятся о судьбе отдельной особи. Если у кого-то из них хватит ума или силы убить Карану, то такой дасати сменит павшего правителя, и все будут чествовать его, так как он доказал свое превосходство над бывшим военачальником, а значит, сможет лучше защитить своих вассалов.
И снова бывший герцог и бог перенеслись в другое место, более жаркое, как сразу почувствовал Каспар, чем предыдущие.
— Мы на другом континенте, — не заставил ждать пояснений Калкин. — Тут сейчас вторая половина дня. Под нами ты видишь местные «игрища».
Каспар посмотрел вниз: огромный стадион, по крайней мере в три раза превышающий стадион в Кеше, заполняли дасати. По самым приблизительным подсчетам их было около двухсот тысяч.
Арена стадиона разделялась на несколько секторов, в каждом из которых вершилось немыслимое.
В одном создание, похожее на слона с крокодиловой кожей, но без хобота и с мордой ленивца медленно ходило по кругу, давя гигантскими ногами прикованных к полу людей.
В другом живых людей поджигали и отпускали, они принимались бегать, ничего не соображая от боли, пока не падали, пожираемые пламенем.
Куда бы ни обратил взгляд Каспар, повсюду он видел боль и страдания, зрители же от всего этого были в полном восторге. Они хохотали, кричали, визжали, а некоторые пары возбудились настолько, что стали совокупляться прямо между рядами сидений, не обращая внимания на окружающих.
Один дасати — мужчина, чтобы лучше видеть, как стая мелких собакоподобных тварей рвет человека на части, перегнулся через барьер ограждения. Сосед любопытного дасати поднялся и ногой толкнул увлеченного зрителя в спину. Тот упал на арену, прямо в разинутые пасти тварей. Все, кто это видел, схватились за бока в приступе безудержного хохота.
— Самас прав, — сказал Каспар. — Зло — это безумие.
Наконец они снова вернулись в павильон. Перед ними возникли два синих кресла, и Каспар, больше не удивляясь, тяжело опустился на сиденье.
— Зачем ты мне все это показал?
— Затем, чтобы ты понял, почему принесенный тобой Талной должен немедленно покинуть этот мир.
— Ну, если ты не можешь переправить его обратно, в тот мир, из которого он появился, почему бы тебе не уничтожить его? — Грозный взгляд Калкина подсказал Каспару, что предложение неудачно. — Ах да, знаю, знаю, если бы ты мог, то давно бы это сделал. Но при чем тут я?
— Мы, боги, не в силах убрать эту вещь из нашего мира, а вы, смертные, справитесь с этим.
— Как?
— Нужно найти тех, из-за кого ты попал в нынешнее затруднительное положение. Тебя трудно назвать безучастным наблюдателем происходящего, Каспар, но для тех людей главной заботой был не ты, а твой соратник, Лесо Варен. Самас поведал тебе, кому служил маг, и рассказал немного о его сущности. Но ты не знаешь другого, а именно: твой враг, Когвин Ястринс, также служил другим лицам. Эти лица — Конклав Теней.
— Я о Конклаве никогда не слышал, — сказал Каспар.
— Разумеется. На то он и секретная организация. О нем не знал даже Лесо Варен. То есть он догадывался, что кто-то противостоит ему, но не знал, кто именно.
— Где же мне искать этот Конклав Теней?
Калкин загадочно улыбнулся:
— А вот это проблема.
— Ты не знаешь? Какой же ты после этого бог знания?
Теперь Калкин рассмеялся:
— Я? Что ты! Бог знания, это достопочтенное существо, до Войн Хаоса был известен людям как Водар-Хоспур. Он один из четырех утраченных богов. Мы не знаем, мертв он или… где-то еще. Пока же он не вернулся, я просто приглядываю за знанием. — С хитрой ухмылкой он добавил: — Ваш народ называет меня Банат!
— Бог воров!
Калкин отвесил поклон.
— А также Ловкач, Проказник и Гуляющий Ночью, помимо прочего. Кто лучше сбережет знание, чем вор? — Он поднялся. — Поспешим же, нам надо успеть вернуть тебя. Твое время истекает.
— Но что же делать с Конклавом Теней? Как я найду его?
— Если ты, зная о местонахождении Конклава, попадешь в руки врагов, то можешь нанести ему большой вред. К этому времени нашим противникам наверняка уже известно, что Талной существует, и они ищут его. А это значит, что они ищут и тебя.