Возвращение к звездам: фантастика и эвология
Шрифт:
Опыты с КРИ формально доказали, что информационное усиление приводит к неоднозначности исходной информации [76] . Иными словами, ни об одном событии в прошлом нельзя сказать, что оно с достоверностью произошло. Можно лишь заключить, что вероятность реализации данного события достаточно велика.
Тем самым событиям, соткавшим Реальность, и самой этой Реальности мы приписываем определенную вероятность реализации.
Аналогичным образом можно рассмотреть параллельные (или, если хотите, альтернативные) истории, в которых события с какого-то момента, называемого «точкой ветвления», пошли по-другому. Например, Рудольф Сикорски не убил Льва Абалкина. «Тахмасиб» прошел мимо Дионы.
76
Результаты социологического исследования Интерната № 45 (Петергоф). Выпуск 6: Анализ результатов психолого-педагогического эксперимента по информационному обогащению учащихся и созданию искусственных информационных средств. Филиал Лос-Анджелесского института новых технологий в образовании. Ленинград, 2255.
Совокупность всех возможных последовательностей событий и называется историческим континуумом. Интересно, что этот объект допускает довольно простое математическое описание, изоморфное (с точностью до обозначений) классической Д-алгебре Тенина [77] .
Утверждение о принципиальной неоднозначности наших знаний о прошлом особых возражений не вызывает. Концепция вероятностной истории опирается, однако, на более сильную форму данной теоремы: мы утверждаем, что вероятностно не только историческое познание, но и историческое бытие.
77
Исмаилов Р. Пространственно-временной континуум как реализация исторического метаконтинуума в системе представлений XX столетия. Будапешт, 2254.
Иными словами, Реальность является лишь представлением (калибровкой) континуума, той стороной действительности, которую мы в состоянии воспринимать. (Подобно тому как глаз видит лишь трехмерные сечения четырехмерных объектов, но не может зафиксировать сами эти объекты.)
Но если вероятностно прошлое, то вероятностно и настоящее, и окружающий нас мир не достоверен. Его реализация является лишь одной из возможностей.
В это царство относительности абсолютность привносит личный выбор. Всяким своим решением человек подтверждает существование данной Реальности, пребывание именно в этой фиксированной калибровке. Или — не подтверждает. Возможность «смены Отражения» обсуждается в современной науке вполне серьезно [78] .
78
Шох И. Дилемма принца Датского на пороге виртуального прошлого. Литературно-психологическое исследование на базе ролевого тренинга «Сад камней». Париж, 2254.
Мир, в котором мы живем, был сконструирован по определенным законам, важнейшими из которых были приоритет свободы, право на риск и неограниченность познания. Он существует лишь постольку, поскольку своей деятельностью мы утверждаем эти законы. И это заставляет меня назвать события, описанные в двух последних томах «Хроник…», катастрофическими.
Все, что имеет начало, имеет и свой конец, и цивилизация, Человечество не являются исключением. К сожалению, мы убедили себя в обратном. И начали создавать структуры и структурочки, имеющие одну-единственную цель — обеспечение безопасности. Вечность — ценой отказа от развития.
Но коммунистическая Ойкумена не адекватна миру с индексом развития, равным единице. Скорее уж это — «Страна дураков» постиндустриального неооптимизма.
Очень невесело думать, что с каждым днем, с каждым новым шагом назад мир, в котором я живу, становится
2 июня 2255 г.
Гиганда, Внутреннее море, борт АВУ «Гепард».
Миражи золотого века [79]
79
Вторая по последовательности текстов и четвертая по времени написания статья цикла, 1997 г.
Второй том «Хроник…» включает в себя повесть «Хищные вещи века» и рассказы, часть из которых объединена общими героями и единым названием «Возвращение».
Действие «Хищных вещей века» происходит с 16 по 18 апреля 2019 года. «Возвращение» включает в себя два столетия истории: «Ночь на Марсе» датирована 1989 годом, «Свидание» — 2189-м.
Первая четверть XXI века давно привлекает внимание исследователей и романистов. (По-видимому, из соображений: чем столетие хуже для современника, тем оно лучше для историка.) Время было довольно хаотическое. Старые структуры «разобщенного мира» (в терминологии Ефремова) уже не функционировали. Новые только создавались и работали преимущественно на бумаге. Как всегда, противоречия внутри управляющих органов разрешались за счет управляемых масс, а реальная власть оказывалась в руках организаций, патологически не способных «воспользоваться ей сколько-нибудь разумно».
В это же время переходил в открытую и кровавую форму тлевший едва ли не со Второй Мировой войны конфликт между индустриальной Ойкуменой и замордованной индуктивными процессами, голодной, но вооруженной Окраиной.
Узел противоречий, завязывающийся внутри Окраинных стран, едва ли был понятен политикам того времени — что с той, что с другой стороны полупрозрачной границы. С чисто формальной точки зрения речь шла о сосуществовании на Земле двух цивилизаций, находящихся на разных ступенях общественного развития и исповедующих разные ценности.
Во времена разборок между Берлинским и Атлантическим пактами участники конфликта пользовались Окраиной — как источником ресурсов, союзником (по принципу «враг моего врага — мой друг»), иногда — как полем боя. Во внутренние дела Окраинных государств цивилизованные «советники» почти не вмешивались, да и, наверное, не очень ими интересовались.
Длительное время поддерживался определенный «модус вивенди». Внутренний мир людей, образ жизни, структуры отношений (в том числе — отношений Власти) в Окраинных странах были и оставались феодальными — в лучшем случае. Однако вооружены эти бесконечные герцогства, эмираты, султанаты и царства были автоматическим оружием, танками, самолетами. И только Страх до некоторой степени удерживал их от использования оружия против тех, кто им его подарил.
Тем не менее ситуация, до тех пор пока она стабилизировалась Вековым конфликтом в Ойкумене, была достаточно устойчивой. Но после распада Атлантического блока Ойкумена стала единым целым и это «целое» противостояло Окраине уже потому, что исповедовало совсем другие ценности.
Помощь отсталым странам продолжалась. Теперь это была гуманитарная помощь, призванная «поднять» народы Окраины до европейского (коммунистического) уровня. Речь шла о прогрессорской деятельности в невероятных масштабах.
Само собой разумеется, это не была чья-то продуманная, осмысленная и последовательная «злая воля». Ойкумена не могла не индуцировать свою структуру в темный мир Окраины. То есть она угрожала Окраине не определенной политикой, а самим фактом своего существования.
Попытки помочь инстинктивно воспринимались правящими кругами Окраинных стран как помеха их благополучию, но вряд ли это было существенно. Плевать было человечеству Ойкумены на чувства удалого князька энского вилайета. Существенно, что попытки «накормить и обогреть» снимали Страх.