Возвращение Кристель. Книга 1. Часть 4

Калько Анастасия Александровна

... В 1992 году Эрик вместе с родителями проделал весь путь - от "Колд-Блафф" до "Обреченного". Теория о том, что эмбрион воспринимает происходящее снаружи вместе с матерью в случае Эрика Пинкстона оправдывалась; стажер чувствовал себя в горах как дома.

– По-моему, сигнал идет с западной опушки, - сообщил Родригес, глядя в монитор.

– Туда идут Анжело и Кристель, - Алекс посмотрел на часы.
– Возьмем флешку и подумаем о транспорте...

Эрик последовал за матерью. Кристель и Анжело шли молча, почти не глядя друг на друга. Кристель несла портативный металлоискатель, который должен был среагировать на пряжку футляра флешки. Каждый раз, когда механизм издавал писк, оба останавливались, Кристель указывала направление, и Анжело методично разгребал снег, но пока находил только пробки от бутылок кока-колы, монеты, брошенные на память и прочие памятки от туристов. Эрик заметил, что мать тренированна, как профессионал. И вчера на автоматчика она набрасывалась как заправский боец. Такую мать Эрик не знал - внимательную, сильную, опасную. И тем не менее, это была она.

– Смотри внимательно, - сказала Кристель.

– Ладно, - буркнул блондин.
– Черт, опять пробка от бутылки.

– Анжело, а когда ты был в Детройте?
– вдруг спросила Кристель.

– А что?
– покосился через плечо бандит.

– Да так спросила, - Кристель осмотрелась и поежилась под тонкой курткой пилота.

– Ну и меньше спрашивай, - Анжело встал и отряхнул колени.
– Ведешь себя словно ты тут основная. Помни свое место!

Кристель прищурилась. Анжело явно встревожился, пара неверных нот в его голосе вызвала у женщины подозрения. Что-то ей вспомнилось... А Анжело стало не по себе от ее пронизывающего взгляда. "Догадалась, что ли, стерва? Чего она уставилась? Мать ее, чего она смотрит? Ну и нашел себе шеф бабу, только и смотри, чтобы пулю в затылок не вмазала! У нее глаза бешеные, с нее станется!".

– Я свое место помню, - спокойно ответила Кристель.
– А ты ищи повнимательнее, Анжело.

Эрик понял, что бандюга боится маму. "Чего я еще о ней не знаю?".

Алекс и Родригес поднимались по склону.

– Зря ты Такера поспешил отправить в расход, - бурчал Родригес, - он бы нам быстрее нашел флешку. А то опять лазай тут...

– Не люблю, когда меня обкрадывают, - Алекс терпеливо водил металлоискателем.
– Тем более когда крадут мою женщину. Один раз я уже получил такой плевок в лицо, и повторения не хочу.

– И на что она тебе?
– удивился Эрнандо.
– На такие деньги ты сможешь завести себе сколько угодно молоденьких покладистых куколок, а тебя заклинило на этой язве...

– Эрнан, мне не нужны полчища покорных куколок, мне нужна моя женщина, - Алекс не забывал прислушиваться и приглядываться.

– Она, видимо, тебя приворожила, - покачал головой Родригес.

*

Хел шел, подталкиваемый дулом "хеклера" Грега и гадал, какое место выберет бандит для расправы. Он уже понял, куда бандит его гонит. Значит, Гудвин по-своему понял его ночной разговор с Кристель и решил разделаться с "соперником".

– Все, пришли, - Грег вытолкал его на площадку у обрыва, и Хел чуть не рассмеялся: а еще говорят, что дважды снаряд в одну воронку не попадает. Попадает, да еще как. Это было то самое место, где в 1992 году Телмар играл свой последний "футбольный матч"...

Бандит стоял перед ним, поигрывая "хеклером" и наслаждаясь своей властью над безоружным заложником. Хел пытался выследить слабые места в обороне громилы, выжидал момент, когда можно будет молниеносно пробить оборону Грега, выбить у него оружие или хотя бы уйти из-под выстрела. Но Грег был опытным бойцом и оплошностей не допускал.

– Зря ты на Кристель засматривался, - покачал головой Грег.
– Шефу это не понравилось.

– А иначе вы меня отпустили бы?
– Хел зорко следил за каждым его движением; легко сдаваться он не собирался и надеялся на шанс спастись. Хоть маленький шанс, но Хел его не упустит... И свернет шею бандиту, еще больше ослабит шайку Гудвина.

– Ты уже достал нас, Такер, - Грег взвел курок.
– Водил нас кружным путем, дерешь глотку все время, болтаешь много. Тебя пристрелить или со скалы прыгнешь?

Он выжидательно наклонил голову набок.

– А до вашего стажера мы еще доберемся, - продолжал Грег.
– И с ним разберемся, раз его мамаша так хреново его воспитала.

– Ну и дерьмо же вы, - не удержался Хел.
– А ты дурак, Грег. Думаешь, ты доживешь до дележки? Вашему шефу ты нужен только для грязной работы. А деньги считать он будет сам. И даже спрашивать не будет, что ты предпочитаешь, пулю или со скалы.

– Хватит заливать, - оборвал его Грег, - мне мозги не запудришь, я тебе не баба бестолковая.

Он навел на Хела "Хеклер". Заложник понял: он не успеет. Ни выбить оружие, ни отпрыгнуть. Бандит выстрелит быстрее. Не будет шанса. Кажется, на этот раз он проиграл...

– Она хоть и баба, а умнее всех вас, - с досадой выплюнул Хел.
– А ты еще и гендерный шовинист.

– А ты хуже всякой бабы!
– огрызнулся Грег. И прицелился...

Хел замер. Он снова вспомнил Кристель под дулом "беретты" Трейверса и "пустынного орла" Куолена в 1992-м. Девушка билась в могучих руках возлюбленного, пытаясь отвести от горла его ладонь, а другую руку инстинктивно прижимая к плоскому еще животу. Как дрожали ее тонкие пальчики... Потом вспомнилась Сара, ее отчаянные глаза и последний страшный крик "Я не хочу умирать!" за секунду до падения; ладошка девушки выскальзывает из руки Гейба, пытающегося ее удержать... Сара падает в пропасть, и еще долго звенит ее крик... Кристель на окровавленном снегу; ее свитер залит кровью. Остановившиеся глаза Френка - и его Хел не смог защитить. Эрик Пинкстон прибывает на стажировку, и Хел, читая его бумаги, думает, что у него мог быть сын такого же возраста, если бы Сара не погибла... Марисса и Джозеф, дети Гейба и Джесс, взрослеют на глазах. Глядя на них, Гейб радовался семейному счастью друзей, но на сердце скребли кошки. Изрешеченный пулями салон самолета в ущелье, осколки стекол и стрелянные гильзы в покрытом инеем развороченном салоне. Мужчина и женщина поднимаются навстречу Хелу, и он цепенеет: такого не бывает, мертвые не возвращаются... И тем не менее, это была она, Кристель, правда, стала старше, но такая же худощавая, светловолосая, с бледным малоподвижным лицом. Ночь, "Приют странника", потрескивание дров в камине... Кристель говорит: "Я не хотела быть слабой... Слабого каждый готов растоптать...". И последний взгляд Кристель, обернувшейся ему вслед: "Ты поторопился, Алекс!". Ах, Кристель, Кристель, почему же тебя жизнь ничему не учит?..