Возвращение Кристель. Книга 1
Шрифт:
– Неужто?
– но металла в голосе женщины убавилось, и она даже слегка оттаяла. Алекс с удовольствием следил, как она хлопочет у плиты, такая же стройная, легкая в движениях, так же отбрасывает левой рукой перепрыгивающий через плечо "хвост" светлых волос обратно на затылок. Каждое движение четкое, никакой женской суеты. Сразу видно женщину, много лет работавшую в исконно мужской сфере. Он вспомнил, как Кристель тогда танцевала с Куоленом, легко, пластично, словно скользила над полом, откинув голову и улыбаясь ясной светлой улыбкой. Рядом с крупным как медведь-гризли Эриком она казалась еще миниатюрнее, и напоминала Белоснежку или Рапунцель, попавшую в лапы Чудовища, как
– Я так рад, что встретил тебя, Крисси, - совершенно искренне сказал Алекс. Кристель, вынимавшая пироги, кинула на него быстрый взгляд через плечо и ответила:
– Хм... Я тоже. Сейчас приготовлю чай.
Она прошла в спальню, открыла верх окна и закурила, собираясь с мыслями. Итак, это Алекс за ней следил. Случайно увидел на улице и узнал? А что он делал в Ниагара-Фолс? Тоже случайно заехал? Не слишком ли много случайностей? Двадцать с лишним лет назад Кристель забыла Алекса, едва закрыв за собой дверь их квартиры, и не знала, как он жил дальше, как сложилась его карьера и вообще насколько изменился симпатичный, но недалекий парень, которого девушка за глаза беззлобно прозвала "теленком". Пожалуй, внешне он изменился к лучшему. А в остальном? Можно ли доверять ему? И чего от него ждать?
Выбросив окурок и закрыв окно, Кристель повернулась, чтобы вернуться на кухню и включить чайник, и попала прямо в объятия Алекса. Жадно целуя ее в губы, лоб, щеки, макушку, гладя руками ее спину под тонким трикотажем водолазки, Гудвин шептал:
– Я так соскучился по тебе, Крисси... Я никого больше так не любил. Какая ты красивая, моя Крисси...
Кристель чувствовала, как щекочет ее виски его дыхание, от почти забытых ощущений закружилась голова, и рассудок взял тайм-аут. Она была одинока уже три года. Когда ее приятель начал задавать вопросы о ее шрамах и глупо острить насчет женщин на охоте (Кристель объяснила появление шрамов несчастным случаем на охоте в Орегоне), она хладнокровно велела Метью одеться и выставила его вон, даже не слушая его оправданий и извинений. С тех пор она никого не впускала в свою жизнь. Праздного любопытства и дурацких шуток Кристель не терпела. Одной ей было спокойнее. Но сейчас, в объятиях Алекса, она остро ощутила, как замерзла в одиночестве и соскучилась по нежности. Она отступит от своих правил, ненадолго... на этот вечер... может, не на один вечер...
Алекс отнес ее на руках к кровати, бережно, как хрустальную статуэтку, опустил на матрас, и потянулся, чтобы зажечь бра.
– Нет, - поймала его за руку Кристель, боясь, что даже при слабом свете зоркий глаз Алекса уцепится за ее шрамы; бывший жених изменится в лице, и момент будет погублен, она просто выгонит его, а на душе станет еще хуже.
– Пожалуйста, не зажигай.
– Как хочешь, - не стал спорить Алекс.
*
Проснулся он по привычке в тот самый час, когда первый луч солнца скользнул по жалюзи.
Кристель свернулась калачиком на боку, натянув до плеч одеяло. Во сне ее лицо порозовело, женщина чему-то растроганно улыбалась и выглядела совсем юной и трогательно беззащитной. Алексу на какое-то время стало неловко. Он появился из ниоткуда, напомнил о прошлых отношениях, согрел замерзшую в одиночестве бывшую невесту - и ради чего? Чем он теперь отличается от Куолена?
Кристель очень крепко спала. После этой ночи она была совершенно обессилена, но
Улыбнувшись во сне, Кристель перевернулась на правый бок. Алекс тихонько потянулся поправить одеяло, сползшее с ее плеч, и в сероватом полумраке увидел на узком плече Крис круглый шрам с неровными краями, бугристый, размером почти в полтора дюйма.
Словно ощутив на себе его взгляд, Кристель открыла глаза и поспешно прикрыла плечи одеялом.
– Откуда это?
– спросил Алекс.
– Из Роки-Маунтин, - суховато ответила она.
– Память о "беретте".
Не желая продолжать разговор на эту тему, Кристель закуталась в простыню и, избегая смотреть на Алекса, встала чтобы надеть халат.
– Пироги тебе придется есть холодными, - сказала она.
– И не удивлюсь, если они подсохли. Я вчера не успела убрать их с противня. Хорошо что хоть духовка у меня автоматически отключается, когда цикл закончен. А то проснулись бы мы на пожарище.
– Ничего, думаю, холодные они не менее аппетитны, - жизнерадостно ответил Алекс, нашаривая на полу свою одежду.
– Если честно, самая аппетитная здесь ты...
Кристель поморщилась. Эпитеты "сладкая", "вкусная", "аппетитная" в свой адрес она терпеть не могла и всех, кто пробовал так ее называть, категорически просила больше этого не повторять.
– Особенно аппетитно во мне это, - резко сказала она, приоткрыв халат на груди и пристально следя за лицом Алекса. Обычно у тех, кто видел следы от трех пуль на ее стройном холеном теле, на лицах появлялась стандартная гамма чувств - замешательство, содрогание, ужас, брезгливость. Благодаря ежедневно исполняемому сложному комплексу из 1000 упражнений и регулярному посещению бассейна фигура Кристель сохраняла девичью стройность и упругость форм и гладкую кожу. Но в декольте или раздельном купальнике иллюзия совершенства пропадала.
Если бы Алекс вздрогнул, поперхнулся или вылупил глаза, Кристель в ту же минуту указала бы ему на дверь и забыла о его существовании. Сейчас она уже жалела о своем срыве. Ну, любят мужчины бромотать эти нежные глупости вроде "аппетитной", "конфетки", "медочка" - стоит ли из-за этого раздражаться?
Алекс молчал, глядя на нее долгим взглядом. Сейчас Кристель напоминала ему прекрасную античную скульптуру, задетую пулями. Грубые захватчики с оружием походя осквернили красоту и протопали мимо своими пыльными сапогами, даже не поняв, что совершили. Но красота не погибла, она продолжает жить потому что в отличие от варваров вечна.
– Очень аппетитно?
– Кристель запахнула халат.
– Алекс, ты забыл, что я не люблю этих дурацких словечек?
– Кто это сделал?
– Алекс не отшатнулся, не изменился в лице, не передернулся. Понимание и сочувствие, вот что увидела Кристель в его глазах. От этого она снова приоткрыла свою защиту:
– Любовь - это жертвоприношение, - сказала женщина, расчесывая густые светлые волосы.
– Так мне Эрик сказал. Один из наших компаньонов помешался и взял нас на мушку. Эрик предложил мне доказать, как я его люблю. Да так предложил, что я просто не успела отказаться!
– Кристель саркастически усмехнулась.