Возвращение лорда Гленрейвена
Шрифт:
– Нет, конечно, нет! – Уголки его губ поползли вниз. – Однако, я думаю, мне стоит продолжить поиск того списка, о котором говорил Джайлс Давентри. Может быть, это будет последнее решающее доказательство. В прямом смысле этого слова.
Клавдия не нашлась, что ответить. Стараясь унять дрожь, она лишь молча кивнула.
Джем улыбнулся той самой улыбкой, от которой у нее всегда подкашивались ноги.
– Я вас покину, чтобы поговорить с мужем вашей сестры. Надеюсь увидеть вас за обедом.
– Нет-нет, – сдавленно произнесла Клавдия. – К этому времени я буду уже в Хилл-коттедж. Тетя Августа уже начала перевозить из флигеля свои вещи, и я тоже распорядилась насчет своих.
Улыбка слетела с лица Джема. Теперь его лицо ничего не выражало.
– Конечно, но…
– А вот тетя хотела с вами поговорить. Она составила для вас список соседей, с которыми вам стоит познакомиться. Или возобновить знакомство.
– Да, – бесстрастно сказал Джем. – Я думаю, что большинство семей, которые я знаю, еще живут здесь.
– И еще вам нужно встретиться с миссис Фловерс и с дочерью сэра Вилфрэда. Это замечательные молодые леди с богатым приданым.
Удивление, которое появилось на лице Джема при этом заявлении, было ничто по сравнению с тем, что чувствовала Клавдия. Она хотела провалиться сквозь землю. Как она могла произнести такое? Должно быть, она сейчас пылает, как маков цвет. Она судорожно искала слова, которые загладили бы неловкость, однако ничего не приходило ей в голову.
Губы Джема искривились, что должно было означать улыбку.
– Вне всякого сомнения я приму к сведению ваш совет, – мягко произнес он, прежде чем уйти.
Клавдия проследила взглядом за тем, как он закрыл дверь, и без сил рухнула на стул. Боже, Боже, он должен считать ее абсолютно испорченной! У нее хватило наглости давать ему советы в подобных делах!
Почему же она позволила себе эту бестактность? Несколько минут Клавдия размышляла над этим. Затем ответ стал ей ясен: если Рейвенкрофт будет процветать, у его хозяина должен быть достойный брак. Тем более что Джем сам упоминал о своем намерении создать семью. Хорошая жена будет не только украшением замка, она еще сделает его жизнь спокойной и удобной. И ей, Клавдии, хочется, чтобы это произошло как можно скорее. А если быть до конца честной, ей, кроме всего прочего, хочется, чтобы он перестал наконец занимать все ее мысли.
Она пыталась как-то собраться и заставить себя думать в нужном направлении. Вдруг, подобно удару грома, ее пронзило осознание: она сказала это Джему только для того, чтобы он отверг ее предложение. Ей хотелось услышать заверения в том, что он не собирается жениться.
Но почему? Ведь она сама решила, что невеста Джема будет решением и ее собственных проблем. Да, это так, но… Она подняла голову, словно прислушиваясь к невидимому собеседнику. В ее глазах были страх и неверие.
О Господи, она действительно глупа. Бессмысленно отрицать, что ее чувства к Джему – не просто увлечение. Это любовь. Она любит его! Пока она всячески пыталась установить дистанцию, он как-то незаметно стал смыслом ее существования.
Неужели это расплата? Она хотела обмануть Джереми Стендиша. И вот она любит его, любит страстно. Она и не предполагала, что можно испытывать такие чувства к мужчине.
Что же ей теперь делать?
Она подошла к окну. Утреннее солнце поднималось над поместьем. Несколько минут она смотрела вдаль, потом вернулась к столу. По крайней мере, одно дело она должна сделать немедленно.
– Я не понимаю, о чем вы говорите. Какая мебель? Какое ожерелье? У вас, Гленрейвен, должно быть, помутилось в голове.
Джем и Томас находились в одной из комнат восточного крыла, предоставленных семейству Реддингеров. Роза только что дала распоряжения относительно завтрака для детей и теперь тоже вошла в комнату. Она остановилась, облокотившись о спинку кресла, и с огромным интересом прислушивалась к разговору.
Джем собрал все свое терпение и самообладание.
– Тогда, может быть, вы согласитесь продемонстрировать мне жемчужное ожерелье вашей жены? То самое, которое родители подарили ей в день совершеннолетия.
– Мое ожерелье! – вскрикнула Роза. – Зачем вам понадобилось мое ожерелье?
Джем снова напомнил о попытках представить Клавдию сумасшедшей.
– Вы действительно обвиняете Томаса в этой низости? Воистину, милорд, вы заходите слишком далеко. Если вы согласны подождать несколько минут, я принесу вам ожерелье, – сказала Роза.
– Роза! – громыхнул Томас грозно. Поколебавшись секунду, он продолжил: – Я этого так не оставлю! Клавдия в самом деле стала слишком неуравновешенной. Какие еще нужны доказательства?
С минуту Роза созерцала своего супруга. Затем, наклонив голову, вышла. Томас повернулся к Джему:
– А теперь, милорд, не будете ли вы так любезны покинуть нас.
– Нет, мой дорогой, уйдете вы. Ваша жена и дети могут оставаться здесь сколько им будет угодно, но вы покинете замок еще до обеда!
– Что? – Томас снова побагровел. – Какая наглость! Сначала вы похитили замок у сестры моей жены, а теперь собираетесь вышвырнуть и меня?
– Вам повезло, что я не намерен делать это своими собственными руками, подлая свинья. Стоит мне представить, как ты проник в комнату Клавдии в самый темный час…
Томас открыл было рот, чтобы ответить оскорблением, но, заметив, что пальцы Джема нервно сжались в кулаки, сдержался.
– Вы меня неправильно поняли, – пошел он на попятную.
– Я не сказал и половины. Вы покинете дом до обеда. – Джем направился к двери.
– Послушайте, – снова начал Томас своим обычным тоном, но был прерван стремительно вбежавшей Розой. Щеки ее пылали, руки были сжаты. Подлетев к мужу, она разжала ладонь. На ней лежала горстка жемчужин.
– Как вы могли! – вскричала она. – Томас Реддингер, с меня довольно. Я молча выслушивала ваши помпезные разглагольствования, я видела, как вы беспощадны к любому, кто стоит на пути ваших желаний. Я была хорошей и послушной женой. Но это, – она снова показала жемчужины, – это последняя капля.