Возвращение Мии
Шрифт:
Александр ждал ее в комнате.
Миа не думала, что ее тело могло воспламениться еще больше, но в тот момент, когда она увидела его, сидящего на краешке ее узкой кровати, девушка покраснела с головы до пят. Ее соски затвердели. Она сглотнула, когда ее рука замерла над выключателем света.
Александр провел длинным пальцем по губам, но осторожность была излишне. Она знала из-за длительного собственного опыта самоудовлетворения и оргазмов, что стены в доме были как тонкая бумага.
Миа оставила свет выключенным, скинула туфли и откинула их в сторону к другой обуви, присела на край кровати рядом с ним. Прижалась губами к его уху. Так близко,
— Ты залез в мое окно? — прошептала Миа на английском.
Он повернул голову, чтобы в ответ прошептать ей на ухо. Его дыхание овевало ее щеку.
— Это было не так трудно. И мы должны поговорить.
— Мне нравиться твой голос, когда ты говоришь на английском.
— Удивительно. Английский очень уродливый язык, — он замолчал. — Миа, у тебя есть какие-либо преставления о том, что ты творишь? О том, на что ты напрашиваешься?
Она вздрогнула, а изображения каскадом пронеслись через ее разум, весь список ее фантазий и исследований в стремительной последовательности. Главной среди них, ее обнаженное тело, распростертое под ним, Александр трахает ее. Она изучала его в лунном свете и все, что могла видеть, как он голый лежит на ней, ее возбуждение молило об освобождении, а она спокойно сидела на краю кровати.
— Да, — выдохнула девушка охрипшим голосом.
Александр приподнял ее подбородок, глядя на нее в свете луны, льющемся через окно.
— Ты слишком молода, — сказал он. — Я погублю тебя.
— Мне все равно.
— Ты не должна так говорить. — Он встал и подошел к окну.
Она потянулась к нему.
— Означает ли это, что ты не возьмешь меня? — она обняла его, стараясь прижаться еще ближе.
— Если бы я был хоть мало-мальски порядочным человеком, я бы сказал нет, — ответил он, его губы щекотали ее щеку, и это заставляло ее дрожать еще сильнее. — Может быть, я найду в себе силы сказать нет, потом.
Ее сердце сжалось останавливаясь.
— Я не хочу, чтобы ты говорил нет, — прошептала она и прижалась к нему.
Она была неуверенной, насколько сильной будет ее власть над ним… прелести семнадцатилетней девственницы против всех великолепных женщин, над которыми он доминировал и которых трахал?
Но эффект был волшебный. Он подавил стон, и притянул ее к себе еще ближе. Миа чувствовала его член, прижавшийся к ее животу. Проиграв спор с самим собой и собственной жизнью, Алекс приласкал ее попку, прижав ее бедра к своим и запустив руку в ее волосы, привлек к себе, потираясь грудью о ее грудь. Только шелк деловой рубашки, одетой на нем и ее белый хлопковый сарафан разделяли их. Она намеренно не одела бюстгальтер сегодня вечером, желая выяснить, насколько отчаянно Хуан хотел отправить на свидание свою маленькую сестру. Он не протестовал.
Сейчас Александр мог чувствовать ее твердые соски, ее возбуждение, ее жар.
Он отпустил девушку с явной неохотой. Не говоря ни слова, вылез в окно и исчез, оставив Мию в одинокой постели снова.
Их встречи после этого стали более горячими и напряженными. Миа осознала, что имеет огромную власть над Александром, и беспощадно ею пользовалась. Если они оставались одни, Миа прижималась или прикасалась к нему. Постепенно ее прикосновения стали более откровенными, так она узнавала, что действует на него наиболее эффективно. Если была возможность, она расстегивала рубашку Алекса, исследовала и облизывала его грудь и живот, заставляя его тело дрожать от
Приходила в восторг от твердого и пульсирующего члена, но никогда не касалась его напрямую. Иногда она дразнила его, задевая поднявшийся над ним материал, проводя ногтем вниз по деформированной ткани, так что колебания передавались на член. Александр задыхался, издавая резкое шипение или стон. Она обхватывала ладонями и сжимала его задницу сквозь брюки, прижималась грудью к его груди, потираясь об нее своими сосками, до боли.
Александр не проявлял никакой инициативы. И казалось, неохотно позволял ей соблазнять себя, действовал как человек, которого мучили собственные чувства. Несмотря на поддразнивания Мии, он не отвечал ей, хотя выглядел как человек, находящийся на грани потери своего контроля, все силы уходили на то, чтобы не потерять контроль, пальцы белели от того, как сильно он сжимал их в кулаки, он боролся, чтобы сохранить то, что оставалось от его самоконтроля, когда Миа начинала дразнить его.
И был не в силах отказаться от нее и не приходить. Постоянно возвращался к ее дому, находя оправдания, которые выглядели надуманными, даже для Мии. — Ты должен найти лучшие причины, Александр. Твои боссы, не те люди, которых можно обмануть, они не любят, когда им трахают мозги. И тебя не просто уволят из бизнеса. Просто прикопают где-нибудь в пустынном каньоне, и через две недели полиция найдет твое тело с пулей в голове, и тебя смогут опознать только по отпечаткам пальцев.
И все-таки, он постоянно возвращался, мучился и наслаждался ее односторонним соблазнением, не в состоянии остановить себя.
На ее восемнадцатилетние Александр поцеловал Мию два раза. Первый был целомудренный поцелуй в щеку перед всей семьей, за кухонным столом. Она благодарно улыбнулась и ждала. И возможность появилась спустя два часа, когда вечеринка закончилась. Она увидела, как Александр выносил мешки для мусора в контейнеры в конце дорожки, убедилась, что за ней никто не наблюдает, а затем выскользнула за дверь и встретила его, когда он возвращался.
— Ты должен мне лучший поцелуй, чем тот клевок в щеку, — призналась ему Миа, обнимая за талию.
Он огляделся в поисках свидетелей, но ее это не волновало. Вся улица может идти и трахнуть себя. Они все расскажут Хуану, но что может сделать Хуан? Это был Александр.
— Отпусти, Миа, — тихо сказал он.
— Ты знаешь, это не очень хорошая идея.
— Просто поцелуй меня, Алекс. Здесь темно. Все увидят, что тебя целуют, но другая женщина.
— Ты действительно думаешь, что мне не наплевать, что весь мир подумает, Миа? — сказал он резко.
— Тогда почему?..
— Потому что люблю… — сказал он со вздохом. Опустил голову, обхватил ладонями ее лицо и поцеловал.
Алекс прижался губами к столь желанному ротику, и от накатившего наслаждения у Мии перехватило дыхание. Он чувствовался так хорошо. Все воображение, все фантазии и в малой степени не передавали этих ощущений. Они не передавали его тепло, мягкость, влажность губ и языка, который ворвался в ее рот и украл дыхание, приласкал зубы и язык.
Одна рука Алекса скользнула вниз на спину и бедра, прижимая к нему. Другая зарылась в волосы, удерживая голову неподвижно. Миа так в этом нуждалась. У неё закружилась голова, лоно увлажнилось от нахлынувшего возбуждения. Она застонала ему в рот и обняла за шею, Алекс почти забрал ее дыхание. Миа хотела больше, намного больше.