Возвращение Мориарти
Шрифт:
— Другими словами, вы никого не отправляли с передачей к полковнику Морану? — Инспектор вопросительно вскинул брови.
В ответ Фрейзер разразился шквалом эпитетов, не оставлявших и малейших сомнений в его непричастности к совершенному злодеянию.
— Я бы и веревку ему посылать не стал, если б он пожелал повеситься! — Голос полковника поднялся на такую высоту, что наполнявшие зал стеклянные украшения задрожали, угрожая вот-вот рассыпаться. — Господи, Лестрейд, да этот мерзавец опозорил всех: школу, полк, семью. Я бы и на сто ярдов к нему не подошел, а уж отправлять посылку…
— Девушка сказала, что пришла от вас, — хватаясь
— В последний раз вам говорю, у меня на службе нет никакой девушки, и в тюрьму к этому злодею я никого не посылал! Слово офицера и джентльмена. Будете продолжать, и мне придется поговорить с моим другом, комиссаром.
Лестрейд поник, как будто из него выпустили вдруг весь воздух.
— Прошу прощения, сэр. Дело весьма важное и…
— Важное? Объясните.
— Тот, кто доставил передачу Морану, воспользовался вашим именем, сэр. Все указывает на то, что пища была отравлена. Себастьян Моран мертв.
— И вы подозреваете, что это я помог ему перехитрить палача?
— Ваше имя…
— К черту! Хотите что-то еще сказать, обращайтесь к моим адвокатам, «Парк, Нельсон, Морган и Гаммел», Эссекс-стрит, Стрэнд, Вест-Сентрал. Всего хорошего, сэр.
Возвращаясь в Скотланд-Ярд, смущенный и сбитый с толку инспектор попытался сосредоточиться на обстоятельствах, окружающих несомненное убийство полковника Морана. Он захватил полковника при попытке совершить убийство; при этом Моран, несомненно, уже совершил другое, застрелив юного Адэра. Остановившись на этой мысли, полковник напомнил себе, что к Морану его привел Шерлок Холмс. Очевидно, кто-то был заинтересован в смерти полковника. Но почему? Может быть, обратиться за помощью к Холмсу? Лестрейд припомнил, что великий детектив упоминал однажды о причастности полковника к темным делам печально известного Мориарти. Но Мориарти тоже мертв. Возможно, место профессора во главе организованной преступности занял кто-то другой? Ходили же слухи о некоем Майкле Культяшке, обосновавшемся и набравшем силу в Ист-Энде. Впрочем, в такой трясине зла докопаться до правды практически невозможно. Снова и снова инспектор возвращался к одному и тому же вопросу: зачем кому-то желать смерти Морану? И ответ приходил один и тот же: Моран располагал какой-то важной информацией. Но какой? Так и не решив проблему, Лестрейд проехал через ворота Скотланд-Ярда.
Для встречи был заказан отдельный кабинет, и Элтон уже ждал у входа, когда в начале восьмого к «Кафе Ройяль» подъехал Мориарти. Час был относительно ранний, поэтому обедающих в ресторане оказалось немного. Задерживаться внизу Профессор не стал и, коротко пожелав Элтону приятного вечера, повел его вверх по лестнице.
Занимая официально всего лишь должность старшего надзирателя в Стиле, Элтон выглядел весьма представительно и производил впечатление человека светского, что в немалой степени объяснялось его многолетним сотрудничеством с Мориарти. Был он среднего роста и сложения, лицо имел на удивление мягкое, а для жесткости носил короткую, с проседью бородку, которая, вопреки намерениям, лишь подчеркивала доброту больших серых глаз. Однако того, кто верил в эту доброту, ожидало сильное разочарование, поскольку Роджер Элтон мог быть холодным, как лед, твердым, как гранит, и непробиваемым, как панцирь черепахи.
Пара эта, напоминающая отдаленно Дон Кихота и Санчо Пансу, прошла через сияющие залы первого этажа самого известного в то время
Заказ, не спрашивая мнения Элтона, сделал Мориарти: суп «под черепаху», филе лосося под соусом «тартар», телячьи ребрышки с хреном и картофелем и тарталетки по-парижски. Компанию этим довольно-таки простым блюдам составляли французский салат и сыр, бутылка белого бургундского к лососю и розового к говядине.
Ели мужчины почти молча, обмениваясь лишь короткими репликами для поддержания разговора. И только когда оба перешли к ребрышкам, Мориарти поднялся, проверил, нет ли кого за дверью, и лишь затем обратился к Элтону.
— В вашем попечении находятся два моих человека.
Элтон сдержанно улыбнулся.
— Готов ручаться, их больше.
— Тех, что интересуют меня, двое. Братья Уильям и Бертрам Джейкобс.
— Уильям и Бертрам. Знаю. Получили по три года как соучастники Бланда. Чего вы хотите. Профессор?
— Мне нужно, чтобы они вышли. У меня обязательства перед их матерью.
Элтон вздохнул. По лбу его пробежали мелкие бороздки, словно там протащили крохотный невидимый плуг.
— Вам же прекрасно известно, что такое Стил. Вытащить братьев — почти то же самое, что воду выжать из камня.
— А у вас, Элтон, есть обязательства передо мной, — напомнил Профессор. — В данном случае придется выжать воду и из камня. С вашей помощью это вполне возможно.
Уголки рта у старшего надзирателя пошли вниз.
— Оба содержатся в тюрьме для мелких преступников, где был женский блок. Это близко и…
— Опасаетесь?
— Не уверен, что их можно вытащить, но если получится, шуму будет много. Начальник тюрьмы относится к надзирателям и охранникам почти так же, как и к заключенным. Если пропадут сразу двое…
— А если они не пропадут?
— Такое невозможно.
— Доверьтесь мне, мой друг. Ничего невозможного нет. С вашей помощью и при вашем молчании братья Джейкобс будут числиться среди заключенных, не находясь в тюрьме. — Мориарти одарил собеседника одной из своих редких улыбок. — Выслушайте, а потом выскажете свое мнение.
Разговор затянулся еще на час и прервался только однажды, когда официант зашел в кабинет, дабы заново наполнить бренди пустые стаканы. Говорили негромко, с серьезными, озабоченными лицами. Элтон часто кивал, и когда обсуждение наконец закончилось, оба улыбались.
На обратном пути Мориарти и Элтону пришлось пройти через главный зал внизу. Теперь он был полон; сидевшие за столиками собрались поговорить, повеселиться, продемонстрировать свое остроумие за бокалом шампанского. Вверху сияли хрустальные люстры, внизу элегантные наряды дам и безупречные костюмы джентльменов соперничали с роскошью обстановки.
У главного выхода возникла небольшая суета. Мориарти увидел невысокого, полного мужчину лет сорока с небольшим, разговаривавшего о чем-то с управляющим. Выглядел он фатовато, и это впечатление только усиливали полные, чувственные губы и рыхлое, одутловатое лицо. Мориарти узнал его с первого взгляда — имя этого человека было весной 1894-го на устах у всех.
Рядом с ним стояли двое молодых людей. Проходя мимо, Профессор услышал адресованную управляющему реплику:
— Если придет, скажите, что Оскар будет в отеле «Кадоган».