Возвращение настоящего
Шрифт:
– Сейчас, я тут нащупал кое-что интересное, – отмахнулся программист, возбуждённый, с лихорадочно блестевшими глазами, похожий на фанатика-учёного из американских блокбастеров. – Ещё пару минут.
За стеной здания послышался нарастающий свист: с неба на улицу пал жуко-птичий вертолёт охотников.
– Уходим, я сказал!
– Подожди…
Артём ухватил Эдуарда за шиворот, выдернул из кресла, чуть ли не пинком под зад отправил к двери.
– Пошёл!
Программист пискнул, однако подчинился, услышав долетевшие снаружи в кабинет директора звуки: кто-то командовал лязгающе-лающим голосом, язык был незнаком, но в речи то и дело угадывались знакомые фонемы и слова, по асфальту и керамическим плиткам тротуара зацокали-зашлёпали ботинки бегущих преследователей, с треском распахивались двери, с грохотом разбивались столы и стулья, падали и разбивались чашки и бутылки.
Артём понял, что ни через центральный вход, ни через хозяйственный уйти не удастся. Оставался единственный вариант – бежать на крышу, и он метнулся на лестницу, таща за собой присмиревшего, начавшего понимать ситуацию Эдуарда.
Здание ресторана было двухэтажным, и выход на крышу находился в самом конце кухни, из тупичка с металлической лесенкой и крышкой люка, закрытой висячим замком. Искать ключ было некогда и не у кого, поэтому Артём, не задумываясь, отобрал у спутника «бластер», подсунул выдающийся языком край «нарукавника» под дужку замка и нажал.
После двух рывков «бластер» сломался, но всё же скобы, державшие дужку, вылетели вместе с замком и упали на пол с громким лязгом. Подхватить их Артём не успел. К счастью, в этот момент снизу донёсся грохот упавшего шкафчика, и стук замка бесчинствующие охотники не услышали.
Артём сунул «бластер» Эдуарду, упёрся руками в крышку люка, откинул и полез в темноту чердака, впитывая ноздрями запахи пыли, застарелых гипсовых плит, толя и краски – чердак ресторана похоже давно не ремонтировали.
Когда за ним, отдуваясь, влез Эдик, Артём закрыл люк, и они оказались в полной темноте.
Команда. Мезовой
Капитан Морев действовал решительно и смело.
Сначала к месту падения вертолёта чужаков поплыли на разведку два сержанта, Сомов и Синенко. Оба вернулись быстро, рассказав, что в мути, поднятой со дна, разглядеть почти ничего нельзя, зато видно, что острая вершина пирамиды срезана и напоминает дупло сломанного зуба.
– Плот! – скомандовал капитан.
Плот изготовили за полчаса вдвое больше первого, использовав для связки сухих стволов сосен остатки бечевы и ремни камуфляжных комбинезонов. Капитан положил на плот два автомата, и три бойца группы начали толкать плот к пирамиде. Капитан поплыл следом.
Марьяну Морев снова оставил на берегу, зато разрешил плыть Ренату.
– Давайте винтовку, на плоту полежит.
Ренат глянул на спутницу, лицо которой отразило сложную гамму чувств. Но она всё-таки сдержалась, не вступая с командиром группы в пререкания. Лишь когда Ренат разделся и отдал ей свёрток одежды, пошутив: береги от динозавров, – она ответила, понизив голос и сверкнув глазами:
– Не надо было с вами связываться.
Что она имела в виду, спросить Ренат не успел, бойцы Морева и он сам уже были в воде.
Плот вряд ли выдержал бы человека, но автоматы и винтовку Рената выдержал, хотя и осел в воду.
Поплыли, толкая хлипкую посудину перед собой и вглядываясь в воду, чтобы не пропустить какую-нибудь подкрадывающуюся снизу хищную змеюку. Доплыли спокойно.
Пирамида действительно походила на сломанный зуб, как охарактеризовал её сержант Сомов. В его «дупле» блестели какие-то «кости» и «пломбы», но разобраться в них сквозь толщу воды не было возможности. Муть, поднятая упавшими обломками вертолёта, осела, была видна буквально разбитая как стеклянный графин кабина и в ней два тела в сложных комбинезонах. То были пилоты чужой винтокрылой машины.
Морев нырнул, оставив оружие на плоту. Вынырнул через две минуты, отдышался.
– Сомов, посмотри в дырке, там, по-моему, под обломками люк в полу.
Сержант набрал в грудь воздуха, нырнул.
Ренат, сделав круг над «дуплом зуба», тоже нырнул.
«Дупло» приблизилось, оно было метра четыре в диаметре, и в нём виднелись части каких-то ферм и сверкающие трубки, образующие нечто вроде смятого решетчатого купола. Под этим куполом и в самом деле проступали очертания квадратного бугра, с четырёх сторон которого мигали фиолетовые звёздочки.
Вынырнули одновременно.
– Точно, люк, – доложил сержант. – Наверно, они предусмотрели аварийное срабатывание при разгерметизации, люк и закрылся.
– Есть идеи, как его открыть?
– Гранату бы, – сказал белобрысый круглолицый Синенко.
– Ага, подорвём, вода хлынет внутрь.
– Так у нас и гранат нет.
– Ясно, мудрецы, – сказал капитан Морев. – Вы?
Ренат, на которого глянули четыре пары глаз, поёжился. Он тоже не видел способа проникнуть внутрь пирамиды.
– Постучать… по люку…
– Ага, сказать: ваша мать пришла, молочка принесла, – съязвил Синенко.
Ренат порозовел.
– Должен же там быть кто-то…
– А идея неплохая, пацаны, – задумчиво покачал головой капитан. – Может сработать. Нож.
Ему протянули армейский нож с особой заточкой и удобной рукоятью, с зазубринами на верхней стороне лезвия.
– Пошли, Сомов.
Капитан и полноватый с виду, со складками на боках, сержант нырнули, сдвинули купол трубок, Морев постучал по крышке люка рукоятью ножа; с глубины в три с лишним метра звуки ударов были почти не слышны.
Однако их всё-таки расслышали те, кто находился в пирамиде.
Внезапно по периметру выпуклости загорелось ожерелье голубых звёзд, люк шевельнулся, из расширявшейся щели выметнулся в воду веер воздушных пузырей, за ними вылетело целое облако пузырей, вспенившее воду на поверхности.
Морев и сержант вынырнули, вглядываясь в зашевелившиеся в «дупле зуба» тени. Пузыри перестали буравить воду, стали видны выбравшиеся из колодца, закрытого ранее крышкой, аквалангисты.
Впрочем, существа, двурукие и двуногие, только напоминали аквалангистов, одетые в сложные костюмы со множеством деталей: пряжек, змеек, рукояток и чешуй, – и сетью жилок, похожих на кровеносные сосуды на руках стариков. Головы пловцов защищали не менее сложные шлемы с выпуклой дугой очков, поэтому понять, кто они – люди или «зелёные человечки», – было невозможно. Однако разбираться, кто стучал в их дом и зачем, они не стали. Посмотрели вверх, запрокинув головы, и первый пловец направил к поверхности озера левую руку с нацепленным на неё до локтя металлическим «нарукавником».