Возвращение настоящего
Шрифт:
– Нас ждут! – одними губами выговорил лейтенант.
– Ты знаешь другой путь? – скривил губы сержант Синенко.
– Нет…
– Не останавливаться, – сказал Морев будничным тоном, проверяя обойму в пистолете. – Выходим с тем же финтом, объясните ему.
Дебил, расширенными глазами оглядев трупы соотечественников, вдруг сел на пол и заплакал второй раз.
Бойцы начали переглядываться. Морев озадаченно потёр пальцем кончик носа.
– Пусть остаётся, – сказала Марьяна. – Я пойду вместо него.
Лейтенант изумлённо
– Вы его жалеете?
– Не хватало ещё… – мрачно сказал Синенко.
– Они будут ждать вооружённых мужиков, женщину они не ждут.
– Всё равно это…
– Отставить, Махлин! – Морев пристально заглянул в глаза девушки, пытаясь найти в них неуверенность или сомнения. Не нашёл. – Вы понимаете степень риска?
– Я прыгала со скал Хатанги, – слабо улыбнулась Марьяна. – Дважды попадала в переделки с поножовщиной. И у меня хорошая реакция.
Ренат неожиданно для себя самого сделал шаг вперёд.
– Я пойду с ней!
Марьяна прищурилась, оглядывая его решительное лицо, улыбнулась ещё раз, положила руку на плечо.
– Подстрахуешь?
– Да! – с дрожью в голосе ответил он, осознавая, что пути назад не будет.
Она посмотрела на Морева.
– Отдайте ему костюм, он пойдёт вместо вас.
Капитан усмехнулся.
– Мадам, я выше вас по званию.
– Вы хотите сохранить звание или жизнь? – с вызовом спросила Марьяна. – Если вас убьют, мы все погибнем. Это не тот случай, когда командир должен мчаться впереди всех на лихом коне. Подобные трюки удавались только Чапаеву.
Морев изломил бровь, разглядывая попеременно лица Марьяны и её спутника, дерзкие, полные решимости, проговорил:
– Вы… берёте на себя ответственность?
– Да! – отрезала Марьяна.
– Вы?
Ренат поймал на себе взгляды бойцов подразделения «Рысь», унял дрожь в животе. Решение было принято, отступать было некуда, но самое главное – Марьяна верила в него!
– Я готов!
Морев почти не колебался, хотя чего ему стоили подобные решения, знал только он сам и господь бог.
– Спросите, куда мы попадём.
Дебил, ожидавший, что его снова пошлют «на расстрел», залепетал что-то срывающимся голосом.
– Мы попадём в транспортный зал центра. Операционный зал, откуда осуществляется управление всеми системами контроля и связи, располагается над ним. Таких камер, в какой мы сейчас находимся, всего две, одна здесь, другая с противоположной стороны транспортного терминала.
– Будем пробиваться наверх! – Морев начал разоблачаться. Он умел ценить время.
На переодевание ушло две минуты.
Костюм воррихо был великоват, но движений не сковывал. Ренат подвигал руками-ногами, осваиваясь, потянулся было за «Гвоздобоем», но Морев отобрал винтовку у него.
– Это лишнее.
– Но я останусь без…
– Могу дать пистолет.
– Его мгновенно раскроют, – проворчал лейтенант Валёк.
– Пусть возьмёт эту штуковину, –
Ренат сжал пику правой рукой, левую протянул Марьяне.
– Идём?
Она сердито отвела руку.
– Мы не маленькие дети. Я пойду впереди, упри копьё мне в спину, будто я твоя пленница, это заставит уродов сомневаться.
И они двинулись по коридору, прислушиваясь к нарастающему шуму.
Бойцы отряда, чуть приотстав, последовали за ними.
Марьяна, раскинув руки в стороны, как того требовали правила воррихо, продавила телом какую-то невидимую плёнку, вышла в огромный зал, освещённый десятком ярких осветителей в форме латинской буквы «V». Свет резал глаза, проникая, казалось, прямо в голову, поэтому разглядеть ничего подетально не удалось. Ренат увидел лишь смутные решетчатые громады, светящуюся голубую колонну за ними, цепь чёрных фигур, застывших в двух десятках шагов, и висящую над ними овальную глыбу стекла, усеянную огнями. Только через пару мгновений он понял, что стеклянная глыба – вертолёт воррихо. Он и издавал пульсирующее жужжание-шелест, производимое невидимым от скорости вращения винтом.
– Беги назад! – сдавленным голосом проговорила Марьяна. – Пусть поищут другой путь! Я отвлеку их внимание.
– Поздно, – с трудом расцепил Ренат окаменевшие челюсти. – Иди, пока они не начали стрелять.
Девушка сделала шаг, другой, третий…
Ренат не отставал, синхронно с ней переставляя отяжелевшие ноги.
Марьяна вдруг торопливо заговорила по-китайски, с «ворриховской» интонацией – взлаивая.
Неизвестно, поняли её «киберсолдаты» оцепления или нет, но выстрела всё не было, один из солдат шагнул навстречу идущим и понятным жестом – ладонь вперёд, – преградил им путь.
Марьяна замолчала, остановилась.
Из-за спин воррихо-спецназовцев вышел громадный – на голову выше всех и чуть ли не вдвое шире – «псевдочеловек» в чёрном мундире, с нелепой каской-бейсболкой на голове. Ренат узнал его: это был, по словам Дебила, начальник личной стражи Правителя по имени КОБРА. В руках он держал тросточку, похожую на стек.
Он подошёл к Марьяне почти вплотную, оглядел её, потом направил стек на спутника, и Ренат с пронзительной ясностью понял, что его сейчас убьют! Электрическая пика в его руке ничего не меняла – он был обречён.
Однако командир лихого воррихо-спецназа напрасно считал себя хозяином положения. Отвлеклись на секунду его бойцы, отвлёкся и он сам. А потом Марьяна, которую он выпустил из виду, применила приём, уронивший его на пол, и начался бой, в который на стороне вернувшихся домой людей выступили те, кого они меньше всего ожидали.
Мы были, есть и будем!
Сквозь шум в зале из выступа в стене, где скрылись «киберсолдаты», вдруг просочились частые щелчки и треск.