Возвращение Никкасу
Шрифт:
А время продолжало нестись. Мелькали дни, недели, проносились месяцы, проплывали года… и оглядываясь назад, мне казалось, что семь лет промелькнули как один день.
Я многое успел, но хотелось успеть еще больше. Я изменил Дар шестерым монахам — Ликару, Мориусу, и Оргольду, и троим рядовым посвященным. Теперь они могли работать и со своей, и с чужой аурой. И собравшись хотя бы втроем, могли изменить точно так же еще кому-нибудь Дар Никкасу. Так что монахи стали сильней.
Я сумел уничтожить «проклятие жизни» в своей ауре. Кстати, даже обладая знаниями Советника, никто больше не рискнул проводить эльфийское преобразование. Монахи понимали, что если «проклятие» получит кто-то из них — то это верная смерть, никто из них не справится. Даже мне,
В боевой магии я стал гораздо сильней. Я решил остановиться на все тех же шести заклинаниях, которые я выбрал изначально. Незачем было увеличивать их количество. И теперь я постигал основы работы с антиподами заклинаний — успеть мгновенно проанализировать вражеское заклинание, обнаружить в нем основные узлы и разрушить их еще на подлете. Притом, что в сложных заклинаниях бывает до пяти — шести таких узлов, и попасть в них нужно практически одновременно. В общем, это было сложно. Но с простыми заклинаниями, в которых было один или два узла, я уже разбирался довольно уверенно. Хотя, тут многое зависело от того, с кем я сражался. Огрольд в этом плане мне был по — прежнему «не по зубам». И я сомневался, что в ближайшие лет двадцать — тридцать смогу сравнятся с ним в этом. Но удивляться тут не приходилось — ведь он, как сам признался, посвятил этому всю жизнь — а это больше четырех сотен лет практики.
Занятия с безымянным мастером — воином тоже продвигались своим чередом. Узнав, что я одинаково хорошо отрабатываю комплекс с двумя мечами руками и «водяными щупальцами», он усложнил мне задание. Он дал мне сложный комплекс, который состоял из предыдущих двух. В нем стирались различия, между тем, что держало меч — рука или заклинание. Выходило очень интересно — простейший выпад мечем, от которого можно было банально уклониться, вдруг в процессе самого движения резко изменялся, за счет добавления заклинания. И меч менял направление удара. Как оказалось, этот комплекс — самое сложное, что только придумали люди. Ничего сложнее просто не существовало, потому что используя его, как основу, можно было получить абсолютно любой удар, даже из самых неожиданных положений. Его возможности можно было изучать всю жизнь.
Не забывал я и про гномьи руны. У меня был один месяц из трех, который я мог посвящать тому, что я считаю нужным. И вот это время я и посвящал им. Я экспериментировал, выясняя их возможности. Как побочный эффект от этого — я стал быстрей создавать их. Вместо трех — четырех часов на простейшие руны, как это было в самом начале, я теперь тратил около десяти минут на руны средней сложности. Это было тоже очень неплохое достижение.
А еще я создал в ауре сложную защитную конструкцию из высших рун. Ее я сделал из той простенькой конструкции, которая у меня уже существовала в ауре. Она должна была играть роль магического и кинетического щита. И одновременно целого лечебного комплекса, который может принимать два решения в зависимости от ситуации. Если мне отрубят какую-нибудь конечность — то эта конструкция блокирует отток энергии. А в случае отрицательного воздействия на ауру она должна блокировать это воздействие. В моей памяти все еще были свежи воспоминания, когда тот санг в крепости Вису воткнул мне иглу в шею — и меня полностью парализовало. Теперь такого точно не произойдет. Эту конструкцию я назвал ЗЛК — защитно — лечебный комплекс. Название мне понравилось — просто, и незатейливо.
На создание этого чуда я потратил пять лет. Запитана ЗЛК была, как и ее предшественник — от «трансформатора» — созданного мною специального органа, преобразующего мою ману в гномий тип силы. А сам «трансформатор» я теперь соединил с аурой таким образом, что он автоматически, постоянно накачивает силой ЗЛК. Еще я хотел создать в ауре несколько боевых заклинаний на основе все тех же высших рун. А что? Было бы очень удобно — висит в ауре руна — запитал ее силой — и тут же «выстрелил» в противника. Моментальная штука получилась бы. Да еще и по силе воздействия на реальность была бы как заклинание древнего магистра. Но увы — реализация подкачала. Атакующие руны, будучи напитанные энергией в моей ауре, начинали ее тут же разрушать. Так что, пришлось отказаться от мечты превратится в «магический танк»…
А как-то утром, когда я сидел возле дома, на крыльце, и размышлял про возможности высших рун, я услышал колокол тревоги. И почти сразу же ощутил какие-то сильнейшие магические возмущения со стороны моря.
Мой дом был на берегу, всего в километре от Северной пристани. И этот километр я преодолел бегом. Возле пристани покачивались, судорожно готовясь к отплытию, три патрульных корабля. Это я понял по тому, как бегали матросы, отвязывая пришвартованные корабли. Я подбежал к ближайшему кораблю.
— Эй! Что случилось? — крикнул я
Через борт свесилась чья-то физиономия. Стоп, это же Дирох — моряк. Помнится, он служил на том корабле, который меня привез на остров. Как оказалось — он меня тоже запомнил:
— Вик? Это ты?
— Я.
— Ты же чародей, да? Давай залазь на борт! Поможешь. Мы сейчас отплываем.
— Не вопрос — тихонько пробормотал я сам себе под нос и взобрался на борт. А следом за мной забежали моряки, отвязывавшие корабль.
— Это еще кто тут? — раздался возмущенный голос — У нас тревога, а на борту посторонние?
Я обернулся глянуть на говорившего. Ничего себе! Вот это здоровенный мужик! Метра за два ростом, не меньше. Выглядел он сильно возмущенным.
— Это Вик, он сильный чародей — представил меня Дирох.
— А, это меняет дело — как-то резко успокоился мужик — а то у нас выходной, и на берегу почти половина команды. А на борту всего один чародей, вместо трех положенных. Так что это неплохо. Я капитан Малыш, добро пожаловать на нашу «Каракатицу» — и бугай протянул мне руку.
Я машинально пожал ему руку, про себя усмехнувшись прозвищу капитана. Да уж, точно «Малыш». Прямо-таки карлик.
— Вон идет наш чародей, Ирит — он наш корабельный чародей, так что ты на время похода будешь подчиняться ему, хорошо? — внимательно взглянул мне в глаза капитан.
А мужик неглуп, далеко неглуп. Не стал отказываться от помощи — а сильный чародей — это серьезная сила. Но при этом, по сути попросил, не приказал, а именно попросил согласовывать свои действия с корабельным одаренным. В общем, это было разумно — на воде своя специфика сражений. Тут нужно контролировать свои действия, чтобы не навредить.
— Хорошо, я согласен.
— Ну, тогда отлично. Эгей, Ирит, иди сюда! — развернувшись в его сторону, заорал капитан.
Вот это голосище! Я даже поковырялся в левом ухе, пытаясь избавиться от эха.
— Он в последнее время немного глуховат, но в бою каким-то чудом слышит все — доверительно сказал мне Малыш. И отошел в сторону.
А в это время приблизился Ирит — невысокий, толстенький одаренный.
— Та — а-к, ты кто, коллега? Я — Ирит, посвященный магии Воды. Я уж думал, что вообще буду один. Хорошо, что хоть кого-то еще нашли. Ты чародей Жизни, да? Только Жизни, или ты еще что-то умеешь? Если да — то какие направления? — громко затарахтел он. Сразу стало ясно, со слухом у него действительно напряженка — но его это не смущает.