Возвращение: Тьма наступает (Сумерки)
Шрифт:
— Изабель! Не надо! Неужели ты не понимаешь, что ты сама делаешь себе больно?
— Я делаю это только для того, чтобы избавиться от боли. А на самом деле боль причиняешь мне ты. Ты втыкаешь в меня иглы изнутри.
Бонни едва не подпрыгнула, но не только потому, что в эту же секунду Изабель яростно ударила иглой. Она почувствовала, что у нее горят щеки. Сердце забилось еще быстрее, чем раньше.
Стараясь не сводить глаз с Мередит, она достала мобильный телефон из заднего кармана брюк, Куда положила его после визита
По-прежнему время от времени поглядывая на Мередит, она подключилась к Интернету и торопливо набрала в поисковой строке два слова. Бегло просмотрев пару верхних ссылок, она поняла, что не сможет переварить всю эту информацию даже за неделю — не то что за несколько минут. Но по крайней мере теперь она знала, с чего начинать.
А Мередит тем временем отошла от Изабель.
— По-моему, мы только возбуждаем в ней вражду, — прошептала она, поднеся губы вплотную к уху Бонни. — Ты хорошо рассмотрела ее ауру?
Бонни кивнула.
— Тогда нам, пожалуй, пора уходить отсюда.
Бонни снова кивнула.
— Ты пыталась дозвониться до Мэтта и Елены? — Мередит смотрела на ее мобильник.
Бонни отрицательно покачала головой и повернула мобильник так, чтобы Мередит смогла увидеть слова, которые она ввела в поисковик. Мередит уставилась на них, после чего подняла свои темные глаза на Бонни с видом мрачного узнавания.
Салемскив ведьмы.
21
— Звучит жутко, но очень похоже на правду, — сказала Мередит. Они были в гостиной в доме Изабель и ждали доктора Альперт. Мередит сидела за красивым столом из какого-то черного дерева с золотым узором и работала за компьютером. — Девочки из Салема — естественно, «ведьмы» — обвиняли людей в том, что те делают им больно. Они говорили, что кто-то щиплет их и «колет иголками».
— Точь-в-точь как Изабель, — кивнула Бонни.
— Еще у них были судороги, и их тела «принимали не мыслимые позы».
— Тогда, в комнате Стефана, у Кэролайн явно были судороги, — сказала Бонни. — А потом она ползала, как ящерица. Если это не называется «принимать немыслимые позы», то я уж и не знаю... Дайка я сейчас попробую.
— Она опустилась на пол и попыталась растопырить когти и колени, как это делала Кэролайн. Ничего не вышло.
— Видишь?
— О господи! — Джим, стоящий в дверях, едва не выронил из рук поднос с едой. В воздухе разнесся резкий запах супа мисо, и Бонни не поняла, то ли от этого запаха почувствовала голод, то ли ей так плохо, что она уже никогда не проголодается.
— Все в порядке, — сказала она, торопливо поднимаясь с пола. — Я просто... хотела кое-что проверить.
Мередит тоже поднялась.
— Это для Изабель?
— Нет, для Обаа-сан... В смысле, для бабушки Иза-тян. Бабушки Сэйту...
—Я уже говорила, называй их так, как тебе удобнее, Обаа-сан, как и Иза-тян, звучит вполне
Джиму явно чуть-чуть полегчало.
— Я пробовал покормить Иза-тян, но она бросает подносы в стенку. Она говорит, что не может есть. Что-то ее душит.
Мередит бросила на Бонни многозначительный взгляд и снова повернулась к Джиму:
— Может, я его отнесу? Ты сегодня и так набегался. Куда нести?
— На второй этаж, вторая дверь налево. Если... если она скажет что-нибудь странное, ты не обращай внимания.
— Не буду. А ты побудь здесь с Бонни.
— Ну уж нет, — быстро сказала Бонни. — Я пойду с тобой. — Она сама не понимала, о чьей безопасности беспокоится — своей или Мередит, но в любом случае не собиралась отходить от нее ни на шаг.
Поднявшись наверх, Мередит локтем аккуратно включила свет в коридоре. За второй дверью налево оказалась комната со старой леди, похожей на куклу. Она лежала на середине матраса-футона в самом центре комнаты. Когда они вошли, она села и улыбнулась. От улыбки ее морщинистое лицо стало похожим на лицо счастливого ребенка.
— Мегуми-тян, Бенико-тян, вы пришли меня навестить воскликнула она и поклонилась, не вставая.
— Да,— осторожно сказала Мередит. Она поставила поднос рядом со старушкой. — Мы пришли навестить тебя... миссис Сэйту.
— Не шути так. Почему ты не называешь меня Инари-тян? Ты за что-то сердишься на меня?
— Ох уж эти «тяны». Я думала, что «Тян» — это китайское имя. Но Изабель же японка? — прошептала Бонни за спиной Мередит.
Но женщина, похожая на куклу, несмотря на свою старость, глухой все-таки не была. Она прыснула и по детски прикрыла рот обеими руками.
— Ой, не смешите меня перед едой. Итадатшасу! — Она взяла в руки миску с супом и начала отхлебывать.
— Я думаю, что «тян» — это слог, который прибавляют к имени того, с кем ты дружишь, — как Джимми начинает Изабель «Иза-тян», — громко сказала Мередит. — А «Йита-да-кимасу» — слово, которое произносят, когда начинают есть. А больше я не знаю ничего.
Краешком сознания Бонни уловила, что имена «подружек» бабушки Сайту по случайному совпадению начинаются с «М» и «Б». Но вообще она была занята расчетами — пыталась понять, как расположена эта комната по отношению к комнатам первого этажа — особенно к комнате Изабель.
Прямо над ней.
Маленькая старушка перестала есть и принялась пытливо рассматривать их.
— Нет-нет, вы не Бенико-тян и Мегуми-тян. Я поняла. Но они иногда приходят ко мне в гости. Иногда заходит мой дорогой Набухиро. Другие тоже заходят, но они делают нехорошие вещи, но меня воспитывали при храме — и я знаю, как от них избавиться. — По невинному старческому лицу скользнула тень удовлетворенного понимания. — Коре ни ва кицунэ га карандэ исоу да не, — добавила она.