Возвращение в Африку
Шрифт:
Во многих странах у Джой появились ревностные сторонники и последователи. В одном из писем она сообщает, что во многих странах появились клубы Эльсы, в которых молодежь обучают активному вмешательству в дело сохранения диких животных, собирают средства, используемые для спасения животных, находящихся под угрозой уничтожения в этих странах. Сама Джой передала в Международный фонд охраны диких животных и в Фонд Эльсы свой дом на озере Наиваша.
Недавно в этом доме открылся небольшой научный центр. Здесь могут останавливаться и жить молодые ученые, занимающиеся охраной животного мира Африки; в их распоряжении богатая библиотека и фильмотека о здешней природе. Этому же фонду она завещала и все свое состояние. Цель этого фонда — переселение в национальные парки и резерваты животных, которым в их исконных местах обитания угрожает опасность. С лекциями, показами документальных фильмов о жизни диких животных Джой Адамсон объехала многие страны Европы, США, Канаду, Японию, Австралию. Ее выступления всегда собирали большую аудиторию и проходили с неизменным успехом.
Советский Союз Джой Адамсон посетила в 1973 году по приглашению Всероссийского общества охраны природы. Она познакомилась с организацией охраны животного мира в нашей стране, побывала в Аскании-Нова и Кавказском заповеднике, сделала прививку на Дереве Дружбы в Сочи, беседовала с учеными, встречалась с юными натуралистами. В это время я был в отпуске в Москве. Я уже хорошо знал характер Джой: встретясь с ней, по ее оживленно блестевшим глазам сразу угадал, что ей нравится пребывание в нашей стране. А вернувшись в Найроби и навестив Джой, я спросил ее о впечатлении, которое она вынесла из поездки в СССР.
— Восхитительное путешествие, мне понравилась каждая его минута! — воскликнула она. — Самое главное, что меня поразило, это то, что охрана природы поставлена у вас на государственном уровне. Научной работе в ваших заповедниках может позавидовать любая страна. Когда в Аскании-Нова в тележке, запряженной гибридом лошади Пржевальского, я ехала мимо табунов гну, зебр, буйволов, зубров, антилоп канн, мне показалось, что в этом месте разгрузили весь Ноев ковчег.
Два года спустя она писала мне в Рабат:
«Мне так часто вспоминается чудесное пребывание в вашей стране. Недавно я получила от активистки Люды, работающей во Всероссийском обществе охраны природы, прекрасно вырезанного из дерева медведя. А сегодня я буду угощать своих друзей из восхитительных хохломских сосудов из дерева, которые я привезла из Москвы. Ими любуются все мои гости. Самшитовое деревце, которое мне подарили в Кавказских горах и которое Вы любезно перевезли в Найроби, находится в прекрасном состоянии. Я зову его «Капронка», в честь забавной лошадки, которая тянула нашу повозку в Аскании-Нова. Дерево хорошо растет в моем саду, и оно всегда будет напоминать мне о вашей великой стране».
В самой Кении Адамсоны все годы боролись за создание новых национальных парков и резерватов. Дело в том, что тогдашние национальные парки обеспечивали сохранность только половины существовавших там видов. К тому же поток туристов в Кению в значительной степени благодаря книгам Джой Адамсон и снятым по ним фильмам заметно увеличивался, все больше людей со всех частей света приезжают посмотреть диких животных, природу Африки. «Приветствуя растущий поток туристов, как сделать, чтобы не дать им превратить парки в огромную помойную яму?» — не раз задавала такой вопрос Джой.
Однажды Джой неожиданно спросила, не знаю ли я, сколько средств в год тратится в мире на вооружение.
— 360 миллиардов долларов.
— Миллиард долларов в день? Какое безумное расточительство!
— Вы что, Джой, решили включиться в борьбу за разоружение?
— Я думаю вот о чем. Кения — бедная страна, к тому же здесь самая высокая в мире рождаемость. Хочешь не хочешь, а чтобы прокормить население, приходится распахивать новые земли под хлеб, кофе, чай, увеличивать земли под пастбища для домашнего скота. Уголки дикой природы сокращаются, животным становится все теснее и теснее, в отдельных местах им просто не хватает территории и корма. Многие виды поставлены на край гибели. Вот я и мечтаю о том времени, когда прекратится гонка вооружений, исчезнут войны, вражда, наступит Всемирное братство народов — так, кажется, говорят ваши марксисты. Тогда будет достаточно средств, чтобы избавить людей от голода, нищеты, болезней, защитить окружающую среду. Как было бы прекрасно превратить Кению, Танзанию — там, где еще сохранился богатый животный мир, — во всемирные заповедники, которые стали бы достоянием всего человечества.
— Замечательная мысль! Однако до Всемирного братства народов, боюсь, еще далеко.
— Но почему же? Почему?
Как мог, я постарался объяснить в общем-то неискушенной в политике Джой суть дела. Я жалею, что в то время еще не был написан Чингизом Айтматовым роман «И дольше века длится день», в котором показано, как человечество в лице двух великих держав спасовало, признав свою нравственную неготовность к контактам с более высокой, не знающей оружия, насилия и войн цивилизацией, обнаруженной землянами-космонавтами в другой галактике. Главная забота инопланетян-«зеленогрудцев» — сохранение своей планеты. Отвлекаясь от вопроса о том, кто же виноват в трагическом исходе космической одиссеи (на понимание этого со стороны Джой, чьи классовые инстинкты находились по другую сторону, рассчитывать было бы трудно), я почему-то уверен, что, расскажи я ей о фантастической линии романа, она яснее увидела бы, насколько велики противоречия, мешающие приближению к идеалу справедливого всечеловеческого жизнеустройства. Но, кажется, и без того она уяснила суть, сказав, что очень жаль, что не удается спасти и разумно использовать средства, расходуемые на вооружение.
— Выходит, что надо довольствоваться малым, увеличивать число национальных парков, создавать их там, где только возможно, — сказала Джой.
Можно утверждать, что заповедные места кенийского севера — детище Адамсонов. В значительной мере, их стараниями созданы национальные парки Меру и Самбуру. Самый северный резерват — Марсабит — дело рук Терренса. В год, когда я покидал Кению, Джордж и Терренс занимались созданием нового резервата на берегах реки Тана. Как-то Джой предложила осмотреть один район вблизи озера Наиваша; в то время она, по ее выражению, «начала войну» за то, чтобы превратить эту местность в резерват. Она рассчитывала, что эта мера спасет обитателей национального парка в районе Найроби, который так переполнен посетителями, что животные покидают его и погибают. Мы объехали участок, любовались гигантскими тропическими деревьями, хрустальными ручьями, живописными полянами.
— Ну как? — спросила Джой.
— Великолепное место. За чем дело?
— За деньгами! Вы не забывайте, что здесь — частные владения.
На зеленой поляне, недалеко от одинокой скалы, напоминавшей сахарную голову, мы сделали привал. Вокруг скалы суетилась группа туристов с фотоаппаратами.
— Они высматривают горных даманов, — догадалась Джой. — Только вряд ли они их увидят — слишком много шума.
«Неужели увижу даманов?» — подумал я. В первый раз, когда я заночевал в туристской хижине в предгорьях Абердэр, меня поразил резкий, пронзительный визг: казалось, вся округа заселена нечистой силой. Заснуть было невозможно, и я всю ночь просидел у огня. Каково же было мое удивление утром, когда зашедший за мной, чтобы проводить по опасной горной тропе к реке, егерь африканец Самсон Камао на мой вопрос о ночных голосах с добродушной улыбкой ответил, что это кричал даман, небольшой зверек размером с дикую морскую свинку. Позднее я узнал, что, кроме ночных крикунов — древесных даманов, существует другой вид — горные даманы, живущие колониями на скалах и ведущие дневной образ жизни. Оказалось, что зверьки эти весьма примечательные — из-за особого строения зубов и лап ученые приписывают им родство со слонами.
После того как туристы покинули поляну, укатив на автобусе, подошли к скале и мы. Оказалось, что у Джой припасен мешочек моркови. Наклоняясь к расщелинам и гротам, она тихим мягким голосом звала: «Кам ин, кам ин!» Вскоре с разных сторон появились смешные зверьки, выхватывали из рук Джой морковки и скрывались в своих щелях.
— Выходит, даманы тоже ваши подопечные?
— О, конечно. Я частенько подкармливаю их, слежу, чтобы никто не обидел. У них хоть и маленькие, но очень симпатичные шкурки. А вообще с горными даманами я знакома давно, и когда-то самочка дамана Пати-Пати была моей верной спутницей в течении шести с половиной лет.