Возвращение в Эдем (Эдем - 4)
Шрифт:
– Теперь уже недалеко. Видишь высокий откос?
Прямо за ним.
Херилак наклонился.
– Следы.
– Чьи?
– Здешних мургу. Совсем свежие, после вчерашнего дождя.
Теперь Херилак безмолвной тенью скользил среди деревьев, а Керрик, не сводя глаз с земли, шел след в след, стараясь шагать так же тихо.
Поднявшись на откос, они нос к носу столкнулись с двумя тяжело нагруженными фарги. Их глаза округлились от изумления.
Иилане', шедшая позади, рванула хесотсан. Херилак успел выстрелить первым.
Керрик крикнул, но опоздал. Еще дважды щелкнуло оружие Херилака - и обе фарги неподвижно лежали на земле.
– Их можно было не трогать. Они не опасны.
– А говорить эти двое могли?
– Может быть. Ты прав. Они нас видели. Они работницы, а значит, способны понимать и говорить...
Они могли рассказать о нас.
– Побудь здесь, - посмотрю, нет ли еще кого.
Переступив через трупы, Херилак исчез за деревьями.
Керрик поглядел на лежавших: смерть широко раскрыла их глаза, разинула рты. Оказалось, что фарги несли молодые хесотсаны и, падая, рассыпали их по земле.
Медленно перебирая ногами, они ползали в траве. Керрик быстро собрал всех шестерых. Хесотсаны слабо царапали его руки, но деваться им было некуда.
– Их было только трое, - вернувшись, сказал Херилак и тут заметил хесотсаны в руках у Керрика.
– Ты уже нашел их. Стреляющие палки. Значит, можно уходить, пока не нагрянули другие мургу.
– Сначала придется позаботиться о телах. Мургу не стреляют в своих. Если они найдут трупы, то сразу поймут, в чем дело,
– Значит, в болото их! Или зароем?
– Не годится, отыщут.
– Керрик поднялся на насыпь.
– Там живут стреляющие палки. Их много, они молодые. Помнится, мы кормили их мясом.
– Вот тебе и мясо.
– Херилак брезгливо пнул труп иилане'.
– Если эти твари прожорливы, мургу могут и не разыскать следов, когда появятся здесь.
– Брось их, где поглубже. Больше мы ничего не успеем сделать.
Керрик наклонился над телом охранницы и стал вытаскивать хесотсан из сомкнутых пальцев. Херилак поволок в сторону труп.
Прежде чем уйти, Херилак оглядел землю, заровнял следы. И они не медля пустились в обратный путь.
Ненитески мирно паслись. Охотники углубились в лесную чащу,
Глава двадцатая
Когда они вышли из города, Керрик крикнул:
– Постой!
Херилак осторожно огляделся и прислушался.
– Надо идти. Так близко останавливаться небезопасно.
– Придется. Глянь-ка.
Херилак увидел, что грудь и плечи Керрика исцарапаны и кровоточат. Сбросив стреляющие палки на траву, Керрик пошел к ручью.
– Надо бы пристроить их поудобнее, - сказал Херилак.
– Сейчас они ядовиты?
– Не думаю. Одна из них жевала мой палец, а я еще жив.
– Зубы у них острые. Я знаю, они меня столько раз кусали во время кормежки. Переложи мясо в мой мешок, а свой порежь на полосы да завяжи получше палки. И поскорей.
Керрик изрезал мешок на неровные полосы и надежно перевязал ими хесотсаны. Покончив с этим делом, они сразу же отправились дальше.
Вечером Херилак подстрелил одного из небольших быстроногих мургу. Он не стал подходить к зверю, предоставив Керрику разделывать тушку. Они держались подальше друг от друга, чтобы новое и старое оружие ненароком не соприкоснулись.
Керрик разрезал еще теплое мясо на кусочки и стал кормить хесотсаны. Они с Херилаком перекусили сушеным мясом, боясь разводить огонь так близко от города.
– Не хочу больше возвращаться в этот город, - сказал Керрик, когда охотники стали укладываться спать.
– И не надо... если палки будут живы. Но мы знаем, где брать новые в случае чего.
– Слишком рискованно.
– Здесь ничего не может быть слишком рискованно. Разве мы сумеем выжить без них?
...Утром они покормили молодые хесотсаны сырым мясом и уверенным шагом направились к северу. Дождь кончился, и солнечный свет, пробиваясь сквозь листву, падал на землю.
Солнечные лучи отражались от хрустального глазка угункшаа, освещая изображение Амбаласи, воспроизводимое запоминающим зверем. Звук был слабым, но вполне различимым.
"У реки много протоков, по крайней мере два из них не меньше главного русла. Река собирает воду с огромной части нового континента. И я хочу подняться на урукето вверх по течению, пока не станет совсем мелко, периодически отбирая пробы воды..."
Звук призыва к вниманию заглушил негромкий голос прибора. Укхереб повернула один глаз ко входу - там с ноги на ногу переминалась ее помощница Анатемпе.
– Что случилось?
– спросила Укхереб.
– Боль от прерывания собрания, имеющего научное значение. Прибыла фарги с приказом особой важности.
Эйстаа требует присутствия вас обоих.
– Пусть она возвращается с известием о нашем повиновении.
Анатемпе вышла. Ученые выключили угункшаа и убрали его вместе с запоминающим зверем в надежное место.
– Открытия - на изумление! Амбаласи - величайшая из величайших, сказала Акотолп, колыхаясь всем телом.
– Согласна, несмотря на то что она слишком часто твердит об этом. Среди живых ей нет равных. Не раскрасить ли нам руки в знак уважения к эйстаа?
– Не забудь, что сказала посланница: надо спешить.
И мы должны подчиниться даже в ущерб красоте.
...Ланефенуу была погружена в глубокие раздумья, когда обе ученые показались на амбесиде. Она повернуда к ним одни глаз, давая понять, что заметила их, но заговорила не сразу.
– Разум-помощь требуются от иилане' науки.
– Повелевай, эйстаа, мы повинуемся.
– Меня не радуют новости, не радует необъяснимое. И одно событие вовсе смущает меня. Вчера к растительной яме послали группу за хесотсанами. Они не вернулись. Утром я послала к яме других, а с ними Интепелеи, знающую охоту. Она здесь. Выслушайте ее.