Возвращение в Эдем. Книга 1 (др. изд.)
Шрифт:
Он улыбнулся с удовлетворением человека, который отомстил полностью.
— Просто подумал, что тебе это интересно знать. На лице Джилли было само отчаяние. Она облизала губы, будто они у нее пересохли от пыли и пепла. Тихо посмеиваясь, Грег вышел из комнаты.
Когда он выходил, его напрягшийся слух уловил шорох, будто кто-то незримо проскользнул в дверь через зал. Неужели кто-то подслушивал у двери? В ярости Грег попытался вспомнить все, что было сказано во время разговора, — достаточно, чтобы они оба получили смертный приговор, решил он мрачно. Он моментально
— Эдем вызывет Пайн-Крик. Эдем вызывает Пайн-Крик. Пайн Крик, слышите меня? Говорит Эдем. Вызываю Пайн-Крик…
Грег неслышно встал за ее спиной с винтовкой.
— Где Тара?
У Кэти отвисла челюсть, она посмотрела на него с явным ужасом. «Она что-то знает, — решил он. — Нужно держаться спокойно, как ни в чем не бывало, пока я не пойму, в чем дело.
— Ее нет у себя в комнате. Я искал ее.
Голос Кэти был сухим и хриплым.
— Она… она рано поехала верхом. Сказала, что ей надо подумать.
Радио у ее локтя щелкнуло и ожило.
— Говорит Пайн-Крик.
Ни один из них не шелохнулся. Грег держал Кэти взглядом, так что она не смела дотронуться до приемника.
— Прикажи, чтобы Сэм и Крис подъехали сюда с «лендровером». Спроси, не знают ли они, куда она отправилась.
Безымянный голос по рации снова надтреснуто прозвучал между ними.
— Эдем, говорит Пайн-Крик, вызывает Пайн-Крик, на связь, Кэти.
Кэти застыла, как кролик перед горностаем.
— Ну, давай же! — Грег вдруг взорвался. — Давай, старая карга. Или будешь торчать здесь весь день?
Кэти, как испуганный кролик, повернулась и торопливо выбежала из комнаты.
— Эдем? Эдем? Слышите меня? Говорит Пайн-Крик…
Грег схватил микрофон и оторвал его от приемника. Потом он вскрыл рацию и вынул какую-то деталь. Радио замолкло. Положив деталь в карман, Грег вышел.
Перед домом стоял «лендровер», Кэти, Сэм и Крис стояли рядом с ним. В их позах ощущалась неловкость, напряженность.
— Кто-то из вас двоих видел, как мисс Тара ушла сегодня утром?
Они посмотрели друг на друга и покачали головами.
— Дьявол, что с вами происходит? Вы что, все заснули, что ли? — «Веди себя естественно, — сказал он себе. — Не следует раздражать их».
— Ладно, мы поедем и поищем ее. Она наверняка где-нибудь там. Мы найдем ее.
Он переломил винтовку, которую все еще держал, и протянул ее Сэму, чтобы тот положил ее в «лендровер».
— Постреляем немного, а? Привезем тебе несколько кроликов, Кэти.
Кэти все еще смотрела на него, остолбенев от ужаса. Улыбаясь как можно приветливей, он вскочил в машину с Крисом и Сэмом и подал им сигнал трогаться.
Джилли все еще стояла в гостиной там, где Грег оставил ее. Она внутренне все еще содрогалась от того, что он сказал. Она поняла, что не может это осознать. Особое условие в завещании Стефани? Кажется, даже из могилы, Стефани продолжала преследовать ее, наказывать ее, отрекаться, так же как и Макс поступил когда-то с ее отцом в предыдущем поколении. Она потеряла
Она подошла неуверенной походкой к бутылкам с выпивкой и налила себе еще виски. Печально прижимая стакан к груди, она пыталась представить себе, что теперь с ней будет. Но как бы ни вглядывалась она во тьму своего будущего, она не видела там ни проблеска света. Грег потерян, Филипа она безусловно тоже потеряла — Филипа, который был теперь ее единственной поддержкой, моральной и финансовой, и который вдруг начал приобретать для нее притягательную силу, ту, что она не ощущала много лет. О боже, что же ей теперь делать? В ней начала подниматься паника, и она сделала то, что было ее единственным утешением последнее время, — залила ее единственным средством, которое было ей доступно.
Глава двадцать первая
Сидя в самолете, летевшем из Америки, Филип Стюарт тщетно искал, чем объяснить это путешествие. Какого черта он возвращается? У него не было никаких деловых причин. Все больше и больше его работа концентрировалась на американском рынке, и, имея телекс и телефон, он мог теперь все реже физически присутствовать в Сиднее. Ему нравилась жизнь в Штатах: он начал обзаводиться там друзьями, его стали принимать; и вообще у него уже почти сложилось решение переехать туда навсегда, когда развод с Джилли будет завершен.
«Джилли. Вот в чем загадка», — сказал он себе. Когда он уехал после их последнего разговора, Филип честно надеялся, что сможет теперь насладиться душевным покоем после долгих месяцев умственного напряжения, даже страдания. Он чувствовал, что их отношения с Джилли пришли к некой развязке без всякого нажима с его стороны, ему очень не хотелось его оказывать. И хотя он не мог сказать, что ему хотелось бы, чтобы их брак закончился, он достиг стадии, на которой любое решение, даже неприятное, было предпочтительнее, чем оковы неопределенности и скрытых страхов. Таким образом, он вернулся в Америку, если не совершенно свободным человеком, то, во всяком случае, куда более свободным, чем когда он приехал в Австралию.
Но насколько реальна его свобода? Как может человек снять с себя груз, который он преданно нес семнадцать лет? До того как специализироваться в юридических аспектах бизнеса, Филип был адвокатом, поэтому он знал, что, если открыть двери любой тюрьмы на ночь, три четверти узников останутся в ней и утром. Филип обнаружил, что не может заставить себя бросить многолетнюю привычку беспокоиться о Джилли, брать на себя ответственность за нее. На самом деле теперь это оказалось еще тяжелее, когда она станет действительно свободна — да еще и в компании с таким негодяем, как Марсден… Страшно даже было представить себе. Мужчина вообще вряд ли может хорошо думать о человеке, который отнял у него любовь жены и занял его место в постели.