Возвращение в Эдем. Книга 2

Майлз Розалин

Воспользовавшись своим коротким отпуском, он как сумасшедший носился на машине по городу, давая выход своей злости, подвергая риску свою жизнь и жизнь ни в чем не повинных прохожих. Уходя от матери, он заявил, что ему не нужно все это, что он найдет другую работу и еще им покажет… Но вот прошло три дня, а он так ни к чему и не пришел, ограничившись возмущением и бесплодным злопыхательством. И времени на раздумье уже не оставалось.

Теперь он стоял перед зданием компании как прогульщик, которого за шиворот приволокли в школу. Он с трудом представлял себе, как вновь появится

здесь. Все наверняка узнают о деньгах, которые он пытался перевести со счета «Тары», и об унижении, которому его подвергла мать. Черт со всем этим! Он что-нибудь придумает. Он еще утрет нос Харперам, смоется в Лондон или Нью-Йорк, а потом… потом будет видно.

Деннис уже было собрался уходить, как вдруг заметил молодую женщину, направлявшуюся в его сторону. Она торопливо шла к нему с опущенной головой и не видела его. Деннис тут же узнал ее — помощница Билла Макмастера. Как же ее зовут? Мисс Джонс, кажется. Еще несколько шагов — и она наткнется на него. Даже если он вдруг побежит, она все равно заметит его. Как же нелепо он будет выглядеть, когда они узнают, что он пришел на работу без пяти восемь и затем неожиданно удрал! Покраснев от стыда и злости и отчаянно стараясь избежать встречи с этой женщиной, Деннис бросился в фойе огромного здания и метнулся к лифтам.

Все лифты находились на верхних этажах, и, несмотря на то что Деннис яростно давил на кнопки, лифт не спешил спускаться вниз. Деннис раздраженно чертыхался. Ему вдруг показалось, что избежать встречи с мисс Джонс было на этот момент самым важным в его жизни. Но нерасторопные лифты так и не показались, когда она, войдя в здание, медленно прошла по гулкому мраморному вестибюлю и, подойдя к лифтам, встала возле него.

Взглянув на нее, Деннис сразу же понял, что ему не стоит беспокоиться о том, как отвечать на деланно радостное утреннее приветствие или скрытый за понимающим лицом смешок. Женщина, казалось, не замечала ничего вокруг, погруженная в свои собственные мысли. Она стояла с таким отрешенным видом, что Деннис не мог этого не заметить. Что-то в ней напоминало ему о его недавнем отчаянии и хотя он только что сгорал от смущения при мысли о том, что ему придется поддерживать с ней разговор, он неожиданно решил заговорить с ней сам:

— Привет.

Повернувшись, она удрученно посмотрела на него:

— А, привет. Вы, кажется, Деннис Харпер?

— Вы не ошиблись. Отпрыск фирменного семейства.

— Я думала, вы уехали. Я что-то вас давно не видела.

— Да, меня долго не было. Мама болела.

— Ах, да. Хорошо, что с ней все обошлось.

На ее лице впервые появилось какое-то оживление.

— Да, замечательно.

Деннис пытался скрыть свое уныние. Она внимательно посмотрела на него:

— Порой бывает нелегко.

— Нелегко? О чем это вы? — Деннис сразу же насторожился.

Она вновь словно прочла его мысли. «Он волнуется из-за этого дела с чеком». У нее вдруг возникло желание успокоить его, сказать, что на фирме кроме Стефани и Джоанны об этом знали только она и Том, а уж они-то не проболтаются. Но ей совсем не хотелось показывать, что она вообще замешана в этом глупом деле.

— Да нет, вовсе

не о чем, — небрежно ответила она. — Я только имела в виду, что со Стефани Харпер, наверное, нелегко.

Они вошли в подъехавший лифт и стали подниматься на верхний этаж. Их близость в замкнутом пространстве лифта словно способствовала углублению возникшего между ними взаимопонимания. Денниса как-то необъяснимо успокаивало ее присутствие, и он пытался угадать причину ее грусти, наложившую свою печать на выражение ее глаз и губ. Ему очень хотелось вызвать улыбку на этом подавленном личике. Может, попробовать?

Он почувствовал, как лифт замедлил ход, перед тем как остановился. И в тот момент, когда двери были уже готовы открыться, он сказал:

— Простите, но, по-моему, я не знаю, как вас зовут.

На ее лице появилось некое подобие улыбки.

— Касси.

— Послушайте, Касси. Возможно, это покажется вам смешным, но я не всегда такой, какой сейчас, вот увидите. У вас наверняка есть более интересные планы, но… не хотели бы вы пойти сегодня вечером со мной на бокс?

В раздевалке, находившейся в самых недрах центрального стадиона, где проводились все основные встречи по боксу, Барней, как обычно, пытался сдерживать Анджело от безжалостных попыток самоистязания. В огненно-красном халате и ярких новых шортах Анджело то вел бой с воображаемым противником, то бегал на месте, то делал выпады и увертывался, пока наконец Барней уже не мог больше на это смотреть.

— Угомонись, малыш, — повторил он уже в двадцатый раз. — Ты в отличной форме. Все будет хорошо.

Но Анджело был настолько заведен, что не обращал на него никакого внимания. Несмотря на то что Барней строго-настрого запрещал беспокоить своих ребят перед серьезными поединками, он вдруг почувствовал облегчение, услышав стук в дверь. «Только бы не Тейлор, — подумал он. — Кто угодно, только не он».

— Анджело! Как дела, приятель?

— Деннис!

Анджело ринулся к нему и по-медвежьи сгреб его в свои объятия.

— Тише-тише! Я же не твой противник. Побереги силы для Эдди Кинга!

Анджело смущенно улыбнулся, неуклюже схватив кулак Денниса своими тяжелыми перчатками. По-дружески стукнув его в плечо, Деннис направился назад к двери.

— Анджи, я хочу познакомить тебя с…

— …Касси Джонс, — сказала она, когда Деннис почти втащил ее в комнату.

— Она настоящая твоя поклонница, — бодро сказал Деннис. — Она только что поставила на тебя пять долларов.

Анджело покраснел.

— Может, вам стоит поберечь свои деньги, — тихо произнес он.

— Ни за что! Ты разделаешь его под орех!

«Нам пора идти», — подумала Касси. Деннис так стремился ободрить своего друга, что не замечал, как от его похвал и задора Анджело стало не по себе. А Барней в их присутствии не проронил ни слова.

— Желаю удачи, Анджело, — сказала она, взяв Денниса за руку.

— Удачи! Зачем удача? — чуть ли не возмутился Деннис. — Все, что надо, у него здесь! — с этими словами он еще раз хлопнул по грозным перчаткам.

— Ну ладно, Деннис, пора идти, — вмешался наконец Барней.