Возвращение в гильдию
Шрифт:
– Деревня это хорошо, - задумчиво произнес Дерн, - пополним припасы, достанем одежды, заодно и о звере выясним.
– А с этим что делать?
– Шестерня указал на труп.
– Жители не обрадуются, если вдруг узнают, что мы оставили его на растерзание хищникам.
Мычка поднял распотрошенный пещерником мешок охотника, извлек со дна сложенную кольцами веревку, сказал мрачно:
– А мы и не оставим.
Спутники с недоумением наблюдали, как вершинник обвязал труп, затем осмотрелся, и лишь когда Мычка, примерившись, забросил веревку на один из торчащих над головой толстых сучьев, бросились помогать. Тело мертвого вершинника легко взмыло вверх, а конец веревки привязали за толстую ветвь растущего тут же кустарника. Мычка закрепил за плечом чехол с ненужным больше охотнику луком, приладил колчан и, глядя на висящего, негромко произнес:
– Ты не останешься не отмщенным.
Вернувшись, подсели к костру, некоторое время в молчании отогревали руки. Говорить не хотелось, и лишь кислое выражение на лице Золы, выжидательно прожигающего взглядом товарищей, заставило вкратце описать ситуацию. Выслушав рассказ, маг ненадолго задумался, затем произнес осторожно:
– Не сочтите безумцем, но... у меня появилось некое смутное чувство, что все это как-то связанно.
– Заметив вопросительные взгляды, маг заговорил скороговоркой, словно боясь, что его прервут, не дослушав: - С тех пор, как мы взялись за заказ, мы то и дело, натыкаемся на неизведанное, - перечисляя, он начал загибать пальцы, - чудовище, что завело нас в подземелья, скрытые за дверями древние артефакты, озерный бог, что, по словам Дерна, даже близко не состоит в родстве с известными нам морскими животными...
– Неуничтожимый человек-демон, - подхватил Шестерня.
Зола кивнул, благодаря за поддержку, продолжил:
– А чего только стоит зал с удивительными железными истуканами... Да и шахту, по которой мы поднимались, рискуя жизнью, тоже не назовешь обычной. И вот опять, выйдя на поверхность, демон знает где, мы вновь натыкаемся на неизвестную тварь, о которой слыхом не слыхал наш охотник.
Не желая спорить, Себия произнесла осторожно:
– В мире много неизвестного.
– Конечно!
– воскликнул маг с жаром.
– Но ни за один раз, и ни в одни руки. А сколько мы пропустили лишь потому, что неслись сломя голову! Мир Себии с чудесной светящейся водой, удивительные волшебные сферы, над секретом которых я до сих пор ломаю голову.
– Что ты хочешь сказать?
– подвел Дерн черту.
Не в силах сдерживаться, Зола вскочил, нервно заходил вокруг костра, обращаясь уже более к себе, чем к кому-либо:
– Судьба дала мне возможность узнать об этом мире нечто таинственное, доселе неизвестное, но очень важное. Каждое событие подталкивает меня к этому, не давая отступить. И теперь, горя жаждой познания, я не смогу остановиться, пока не распутаю окружающий нас клубок странностей и противоречий, - иссякнув, он упал на охапку зеленых ветвей, закрыв глаза, погрузился в размышления.
Дерн со странным выражением насмешки и печали смотрел на Золу, затем отвернулся, сказал негромко:
– Солнце встало, пора выступать.
ЧАСТЬ III
ГЛАВА 1
Солнце не успело коснуться вершин замерших деревьев, а группа уже медленно пробиралась через сонный лес. Путь осложнялся тем более, что постоянно приходилось идти в гору. Наемники часто оскальзывались, падали, порой, скатываясь по склону на приличное расстояние, но вновь поднимались, неуклонно продвигаясь вперед.
Изредка попадались подрубленные засохшие деревья, несколько раз дрогу пересекали дорожки следов, в которых Мычка без труда узнал оттиски сапог охотников, но, несмотря на явное присутствие людей, лес оставался безмолвен и пуст.
Вершинник хмурился, все чаще напряженно поглядывал по сторонам. Изменение в состоянии товарища не укрылось от остальных. Во время очередной короткой передышки, когда Мычка, присев на поваленный ствол дерева, задумчиво осматривал новообретенный лук, Себия спросила участливо:
– Что-то случилось? Все утро ты сам не свой.
Не поднимая глаз, вершинник ответил:
– Меня пугает лес.
Стоящий рядом Шестерня удивленно приподнял брови, спросил неверяще:
– Вершинник боится леса?! Звучит так же странно, как напуганный пивом пещерник.
Мычка тронул пальцем тетиву, туго натянутая жила угрожающе загудела, покосившись на пещерника, спросил:
– Слышишь?
Шестерня посмотрел на лук, затем перевел взгляд на друга, пытаясь понять, где подвох, сказал осторожно:
– Слышать-то слышу, а в чем шутка?
– Ну а если бы вдруг не услышал?
– Мычка ехидно прищурился.
Пещерник пожал плечами, сказал неуверенно:
– Тогда бы дернул сильнее, или помыл уши.
– А если бы не помогло?
– Тогда не знаю. Решил бы что что-то не так, или испугался...
– Шестерня застыл, уважительно взглянул на друга.
Видя, как в глазах пещерника протаивает понимание, Мычка кивнул, произнес задумчиво:
– Лес живет своей жизнью, иногда он грозен, порой тих, но всегда полон звуков. А здесь...
– он вновь нахмурился, - мертвая тишина. За утро мы не встретили ни одного зайца, на деревьях не видно белок, и даже птицы будто воды в рот набрали.
Прислушиваясь к разговору краем уха, Дерн подошел ближе, спросил в лоб:
– Ты что-то чувствуешь?
Вершинник замялся, но Зола бросил:
– Ладно уже, говори, не стесняйся. Как говорится, лучше перебдеть...
Мычка по-очереди оглядел друзей, сказал прямо:
– Я чувствую угрозу. У меня лопатки сводит, словно кто-то недобрый смотрит в спину.
Головы мгновенно повернулись, вглядываясь в чащу позади вершинника. Настороженно осмотревшись, Зола пробормотал:
– Я ничего не вижу.
Мычка покачал головой, произнес чуть слышно:
– Ты и не увидишь. Я сам не вижу. Но что-то здесь определенно есть, и это что-то очень недоброе.
Тихо свистнуло, в бревно, почти коснувшись руки вершинника, воткнулась длинная стрела, дрогнув пару раз, замерла. Раздался предупреждающий окрик:
– Не двигаться! Кто шевельнется, получит стрелу. Кто вы и что здесь делаете?
Себия мгновенно напружинилась, Шестерня едва заметно передвинул щит, прикрывая затылок, а Зола нехорошо прищурился, но Мычка вдруг рассмеялся, замедленно встал, разводя пустые руки, сказал весело: