Возвращение в гильдию
Шрифт:
Зола осмотрелся. Неподалеку, словно специально приготовленный, в стене зиял провал. Часть толстенных каменных балок раскрошилось, а другие валялись поодаль, выпирая прямоугольными пирамидками из-под снега. Отбросив мысли о силе, что могла вот так, запросто, разбросать тысячепудовые блоки, маг двинулся к проходу.
Его обогнал Мычка, остановился, всматриваясь в снег под ногами. Сугроб возле прохода оказался истоптан многочисленными звериными следами, среди которых выделялись и отпечатки ног человека.
Указав на них Золе, вершинник произнес с усмешкой:
– Говоришь, смелости не хватит...
– он снял с плеча лук, наложил на тетиву стрелу и крадучись двинулся в разрушенной стене. На мгновение обернувшись, вершинник добавил: - Пока постойте. Как услышите свист, можете двигаться следом.
– А если ты не успеешь?
– в глазах подземницы метнулся страх.
– Порой, враг может быть слишком быстр...
– Тогда у вас будет время уйти, не привлекая внимания, - с бесшабашной веселостью ответил Мычка. Подмигнув Себии, он скрылся из виду.
Потекли томительные мгновения ожидания. Зола хмуро чертил посохом на снегу заковыристые фигуры, Себия нервно постукивала пальцами по рукояти кинжала, Шестерня, то и дело, взъерошивал бороду, и даже, обычно спокойный, Дерн нет-нет да прислушивался, вытягивая голову по направлению к разрушенной части заграждения.
Раньше всех нервы сдали у Шестерни. В очередной раз, взлохматив бороду, он сдвинул шлем на брови, и отрывисто произнес:
– Что-то я притомился стоять, пойду, прогуляюсь.
Едва пещерник сделал шаг, как остальные тут же сорвались с мест, едва не на перегонки устремившись следом за Шестерней. Чувствуя поддержку друзей, пещерник словно на крыльях влетел за забор, размахивая секирой и нагнетая ярость в предвосхищении боя.
Ворвавшись во внутренний двор, наемники замерли, ощетинившись металлом, словно многорукий демон войны. Лихорадочно шаря повсюду глазами они отыскивали хладное тело Мычки, когда, посмотрев в сторону, Шестерня вдруг опустил щит, пробормотал досадливо:
– Секиру прародителя мне в печень.
Соратники мгновенно развернулись, готовясь отразить неожиданную атаку, но замерли, раскрыв рты. Неподалеку, удобно устроившись возле небольшого костерка, Мычка беседовал с группкой вершинников. Услышав шум, охотники все, как один, повернули головы, с изумлением воззрились на агрессивно настроенных гостей.
Хлопнув себя по лбу, Мычка поспешно вскочил, что-то коротко сказал собеседникам и двинулся навстречу друзьям. Приблизившись, он покаянно произнес:
– Простите, совсем заболтался. Обнаружил стоящих лагерем охотников, не смог отказать в удовольствии поговорить. Пойдемте, я вас представлю.
Глядя, как вершинник возвращается к новым знакомым, делая успокаивающие жесты, Шестерня прошептал с явным облегчением:
– Вот скотина, сам у костра греется, а нас не позвал.
Спрятав кистень, Дерн возразил:
– Зато не придется возиться с лагерем.
– К тому же можем узнать что-нибудь интересное, - добавила Себия.
Убрав оружие, приблизились к охотникам, растягивая губы в улыбках. Зола кивнул, сказал коротко:
– Мы спутники этого...
– он запнулся, сдерживая вертевшиеся на языке слова, продолжил, - доблестного охотника, что поджидали его за стеной.
Один из охотников кивнул, произнес уважительно:
– У вас очень храбрый товарищ. Пойти на разведку в жилище древних, не подвергая опасности друзей, большая доблесть.
Мычка насмешливо покосился на оторопевшего Золу, а Шестерня с опаской переспросил:
– Жилище древних?
– Оно самое, - один из охотников, словоохотливый молодой парень, жизнерадостно кивнул.
– Все это, - он обвел взглядом циклопические постройки, - и кое-что еще в горах являются жилищами древних.
– А ты откуда знаешь?
– недоверчиво улыбнулась подземница, подсаживаясь к костру.
Парень лишь отмахнулся:
– Да все об этом знают. Они появились задолго то того, как наши предки пришли в эти горы.
– Пришли?
– с подчеркнутым удивлением переспросил Дерн.
– Разве они не жили здесь всегда?
Один из охотников, судя по глубоким морщинам и пробивающейся седине, самый старый и опытный произнес, глядя на пляшущие языки пламени:
– Кто по своей воле снимется с насиженного места? А уж, чтобы целые племена поднялись в неприступные холодные горы, где злой мороз обжигает кожу, почти весь год лежит снег, а по ночам к самым стенам подкрадываются голодные звери... Нет, они бежали от смертельной опасности.
Глядя, как при последних словах нетерпеливо заерзал Зола, Себия спросила с опаской:
– Какая опасность могла заставить целые народы покинуть родные земли?
– Война, - эхом откликнулся молчащий до этой поры хмурый вершинник.
– Война?
– Шестерня с удивлением покосился на говорящего.
– Всегда можно вернуться, зализав раны, взяв больше людей и выведав все слабые стороны противника.
Хмурый охотник лишь пожал плечами, не желая спорить, промолвил кратко:
– В древности все было по-другому.
Видя, что разговор затухает, Зола встрепенулся, произнес с наигранным интересом:
– Вы оговорились, что здесь опасные места. Но я не чувствую ничего такого, кроме бездушной груды металла над головой.
Подкинув дров, охотник, что первым начал разговор, указал пальцем в землю, одновременно кивнув за спину, где, в сгустившихся сумерках, во множестве свисающие с опор гигантской конструкции, топорщились корявыми пальцами рваные жгуты железа, произнес:
– Там, в глубине скалы.