Возвращение в Сонору
Шрифт:
– Подрос волчонок, - скрипучий голос над головой заставил вспомнить о втором участнике разговора.
Генри Говард стоял посередине коридора и глядел в быстро удаляющуюся обтянутую черной толстовкой спину. Болезненно морщась, он поддерживал одной рукой согнутую в локте вторую.
Боясь увидеть еще одно мертвое лицо, я собрала свечи и бесшумно отступила к черной лестнице. Моя ладонь уже лежала на дверной ручке, когда я зачем-то обернулась. Все так же придерживая руку на весу, старик смотрел на меня. Его взгляд хоть и давил, но не мог прижать к земле и принудить к покорности. Так волк смотрит на молодого оленя, которого уже не может
Чувствуя, как в горле поднимается горькая желчь, я толкнула дверь и бегом бросилась вниз по лестнице.
*
– Теперь работы будет меньше и твоя помощь, Лина, мне не понадобится, - сказала мама за ужином.
– Почему?
– Поинтересовалась Анна.
Она еще ни разу не была в Логове, и потому весь оставшийся день донимала меня расспросами:
– А правда, все комнаты в Логове черные?
– Тебе уже шестнадцать, хватит верить сказкам про Черный Дом.
– А правда миссис Говард такая красивая, как говорят?
– Спроси маму, я не видела.
– А Вилд?
– А что Вилд?
– Правда он похож на АльсидаГерво? (1)
Я задумчиво почесала кончик носа. Ну да, что-то от упыря в ванХорне младшем точно было. Надо будет на всякий случай добавить к моим амулетам серебряный крестик.
– Больше смотри дурацких сериалов. Еще и не такое померещится.
Анна разочарованно вздохнула и вернулась к более доступному источнику новостей:
– Так что там в Логове, ма?
– Семья уезжает и, возможно, надолго. Дворецкий сказал, что заказал билеты в Старый Свет, - мама подложила Анне ложку фасоли.
– Ешь аккуратно, не торопись.
Сестренка так откровенно расстроилась, что мне пришлось опустить глаза в тарелку, чтобы спрятать довольную улыбку. Но внезапная мысль заставила встревожиться:
– Ма, а они не собираются сокращать штат прислуги?
– Нет.
Уфф, есть надежда, что сегодняшнее происшествие сойдет мне с рук.
Вторая ложка фасоли досталась мне. Смешно копируя оксфордское произношение дворецкого, мама произнесла:
– В семье ванХорн не принято экономить на таких мелочах. Кроме того, их гостеприимством иногда пользуются друзья мистера и миссис Говард. И самое главное, - уже нормальным голосом добавила она, - младший ванХорн будет заканчивать школу в Лобо-дель-Валле.
Ой бля, неприятно звякнул в голове внутренний голос. Подтверждая мои худшие опасения, мама закончила:
– Он твой ровесник, Лина. Возможно, вы будете учиться в одном классе.
Не знаю, от чего я вздрогнула: от этой новости или от раздавшегося у самого окна хлопанья птичьих крыльев.
(1) АльсидГерво - персонаж сериала "Настоящая кровь"
Глава 2
ЛИНА
Сбежав по ступеням церкви Святого духа на углу Чепел-стрит и Глен-Рок, я взмахом руки попрощалась с сестрой и мамой и нырнула в переулок, выходящий к Глен-Бэй-стрит. Я торопилась.
О приближении к кондитерской миссис Адамс предупреждал запах ванили и корицы - безжалостный и беспощадный к вечно сидящим на диете леди с Баттери и из Френч Картье. Наполненный теплыми ароматами ветерок, щекотал ноздри, заставляя ноги приплясывать от нетерпения. Моей сегодняшней целью была покупка пирожного шу - маленькой сладкой головоломки, разгадке которой я собиралась посвятить остаток воскресного дня.
День, когда я поняла, что сладкие пироги можно печь не только с тыквой, как это делает практически каждая бабушка в южных и западных кварталах, с полной уверенность считала переломным в моей жизни. Мой первый бисквит с пропиткой из миндального ликера, разведенного горячей водой с сахаром, был съеден дома до последней крошки, и с тех пор каждое воскресное утро начиналось одинаково: просительно глядя мне в глаза Анна спрашивала, что у нас будет сегодня вечером на десерт.
После нескольких месяцев упражнений на кухне, я научилась раскладывать на составные вкус крема, безе и миндального теста. Для меня не был секретом рецепт сахарной помадки для ромовой бабы, и я могла с закрытыми глазами отличить нежную цейлонскую корицу от малабарской, не говоря уже о кассии (2) с юга Срединной империи.
Наверное, моя белка-Сэлели была лакомкой, иначе откуда вдруг взялась эта тяга к исследованию самой сладкой стороны нашей жизни?
Размечтавшись, я не отрывала глаз от красного человечка на светофоре пешеходного перехода и потому вздрогнула всем телом от внезапного скрипа тормозов и звука глухого удара. Прямо перед моим изумленным взором тело пожилой женщины отделилось от капота видавшего виды "Мустанга" (3), пролетело ярда три вперед и неподвижной каракатицей распласталось на раскаленном от солнца асфальте.
На этом странности сегодняшнего дня не закончились, потому что в ту же секунду ее тело будто бы разделилось: оригинал так и остался лежать, не обращая внимания на неприлично задравшуюся юбку голубого платья, откатившуюся в сторону соломенную шляпку и слетевшие с ног туфли, а его более бледная, но полностью одетая копия вскочила на ноги и торопливо продолжила свой путь.
Бледная женщина ни разу не оглянулась ни на сбегающихся к месту аварии людей, ни на гудки автомобилей. Ее лицо выражало такую напряженную тревогу, что я ощутила внезапный внутренний толчок и, повинуясь ему, так же быстро двинулась вслед за ней в сторону Южного района.
Наш торопливый почти бег закончился у крыльца белого домика под окнами которого нежились на солнце тяжелые головки георгинов. К почтовому ящику была прикручена аккуратная медная табличка Эйбелин и Бенджамен Кларк.
Резво взбежав по ступеням, женщина протянула руку к дверной ручке и замерла. Затем снова попыталась открыть дверь и недоверчиво покачала головой: ее бесплотная рука проходила сквозь латунный рычаг, не в силах опустить его и на толщину волоса.
– Как же мне быть?
– Она растеряно оглянулась на меня.
– Я, кажется, забыла выключить газ. Скоро должен прийти мой муж, а он не выпускает сигарету изо рта. Такая, знаете ли, ужасная привычка, сорок лет с ней борюсь и все без толку.
После двух попыток мне удалось наконец проглотить застрявшее в горле изумление:
– Так вы меня видите?
– Конечно, вижу. Что вас удивляет, юная леди?
– Она говорила чисто, без следа шакальего акцента.
Я еще раз внимательно оглядела женщину. Аккуратная прическа, тщательно вычищенные коричневые туфли на маленьком каблуке, старомодные, но такие уместные в ее облике нитяные перчатки. Наверное, как и моя мама, успела в свое время поработать в доме белых волков. Такие женщины много всякого-разного повидали в жизни, их уже ничем не удивишь. Таким всегда можно сказать правду в глаза.