Возвращение Юмма

Хорошее произведение обычно не нуждается в предисловиях. Но все же я рискну написать несколько строк в преддверии.

Во многих книгах можно встретить такую фразу: «Все имена, названия и события вымышлены. Любые совпадения случайны». Я думаю, что большинство авторов здесь лукавят. По крайне мере, говоря о событиях. Конечно, в художественных произведениях события вымышлены. На то оно и художественное. Но если действие книги происходит не в будущем и не за миллионы километров от Земли, то совсем уйти от действительности никак не получится. Например, нельзя сказать, что наступление нового 1992

Говоря о персонажах, авторы тоже немножко лукавят. Пусть это всё – художественные образы, плоды воображения писателя. Но в основе любого образа, даже собирательного, лежат реальные люди с вполне конкретными характерами и биографиями. Пусть даже встреченные автором единожды, мельком. Если реальный человек оставил о себе впечатление, отпечаток в памяти, он может всплыть в любой момент как прототип для очередного персонажа.

Поэтому я не стал бы категорично заявлять, что все имена, названия и события вымышлены. Также как и не стал бы категорично заявлять, что все события или персонажи имели место в реальной жизни.

Написанием книги я обязан своей дочери Ольге. Познакомившись с «Тайной профессора», она разочарованно спросила: «А как же судьба Юмма? Почему ты о нем ничего не написал?» Юмм – персонаж из моей первой повести «Меч Вильгельма». В «Тайне профессора» встречаются почти все персонажи первой книги, кроме Юмма. Имя мальчика только упоминается в разговорах, но его судьба остается неизвестной.

Для читателей, не знакомых с «Мечом Вильгельма», поясню. Юмм –мальчик, живший в 18 веке в городе Йеллокленде. Он совершенно случайно, сам не желая того, попадает в мир, существующий параллельно нашему миру, заселенному похожими на нас людьми, называющими себя «файвиоллами». Файвиоллы значительно обошли нашу цивилизацию в научно-техническом прогрессе во многом благодаря некоторым особым свойствам своего мира. Но вот беда: время в мире файвиоллов и в нашем течет по-разному. За два месяца пребывания Юмма в другом измерении, у нас прошло уже более двух веков. И когда Юмм попытался бежать из чужого мира, то он попал к нам, когда у нас уже был конец 20 века. Разочаровавшись в том, что он не смог попасть к себе домой, увидеть родителей, а также понимая, что «волшебный меч» нельзя оставлять в нашем мире, мальчик вновь возвращается к файвиоллам. На этом мы расстаемся с Юммом в «Мече Вильгельма».

Чтобы удовлетворить любопытство не только своей дочери, но и всех тех читателей, кому полюбился этот симпатичный персонаж, я и придумал новую историю.

Немного забегая вперед, скажу, что сюда попали некоторые персонажи и из «Тайны профессора». Но сюжет этой повести не является продолжением сюжета второй книги. Это совсем другая история.

Не буду больше томить вас, уважаемые читатели, своими разглагольствованиями (фу, ты, какое слово длинное), а приглашаю окунуться в чтение книги. Тем более что герои уже заждались выйти на сцену. Ну и с Богом!

Разные бывают двери. За одними нас ждут теплота и уют родного дома. За другими – радостная встреча с друзьями. Есть двери в магазины, за которыми мы ожидаем увидеть заветную игрушку или вожделенный стаканчик мороженного, а то и вкуснейшую ромовую бабу, пропитанную насквозь сладким сиропом и с белой шапочкой глазури наверху. Высоченные и широченные двери вокзалов обещают нам дальние странствия в неизведанный еще мир. А вот дверь в кабинет директора школы ничего хорошего не обещает.

Олег подходил к ней медленно, замедляя каждый шаг. И с каждым шагом нарастало чувство страха и беспокойства. У самой двери он остановился. Долго не решался открыть. Наконец, вобрав в себя побольше воздуха, мальчишка дернул дверь на себя. И тут же придержал ногой, не давая ей широко распахнуться, сделав узкую щель, в которую он боязливо протиснулся.

– Вызывали? – еле слышно проговорил Олег.

Лидия Митрофановна, сидевшая в глубине кабинета за массивным столом, оторвавшись от бумаг, подняла голову и сквозь очки посмотрела на вошедшего мальчишку.

– Проходи, Куропаткин, – низкий строгий голос директора ударил по ушам и без того испуганного шестиклассника. – Ты, догадываешься, зачем я тебя вызвала?

Олег, конечно же, догадывался. Этот случай с Инессой Ивановной не давал ему покоя. Но он ведь не хотел ничего плохого делать. Все вышло как-то само собой.

Мальчишка опустил глаза, разглядывая обшарпанные носки ботинок, и молчал.

– Я не слышу ответа, – директриса поднялась из-за стола. Черные сузившиеся зрачки, увеличенные линзами очков, как два объектива, воззрились на ссутулившегося и не смевшего пошевелиться ученика.

– Я не виноват, – пробормотал Олег.

– А кто виноват? Инессу Ивановну увезли на скорой. У нее приступ сердечный случился.

– Но он ведь сам полетел в нее, – Олег, наконец, коротко взглянул на Лидию Митрофановну. И глаза тут же убежали обратно вниз разглядывать пол.

– Вот именно, что полетел. А не упал, как должен был упасть по всем законам физики.

Да, действительно, горшок с геранью, сорвавшись с подставки, прикрепленной к стене, проделав странную траекторию, эффектно приземлился на голову Инессы Ивановны, учительнице математики, вызвав дружный смех всего класса. Но Олег не прикасался к нему. Он только в сердцах выпалил: «Чтоб вам цветок на голову свалился». И его желание тут же исполнилось.

Зачем он это сказал? Ведь мог же и промолчать. Пропустить мимо себя слова математички о том, что он тупица и лодырь, не желающий ничего понимать, ленящийся открывать учебник и выполнять домашние задания. Да еще и родителей назвала такими же лодырями, безразличными к учебе сына.

Но он ведь не знал, что горшок полетит в Инессу Ивановну. Хоть он и посмотрел в его сторону, произнося свои роковые слова.

– Я не касался его. Он сам.

– Но твои слова слышал весь класс. Ты же произнес как раз то, что тут же случилось. Как ты объяснишь все это?!

– Я не знаю. Честное слово.

– Сам он, конечно, не мог полететь. Это явно был заранее спланированный трюк. Вот только вопрос: ты один все подготовил или тебе кто-то помогал?

– Но ведь я не мог заранее знать, что она начнет меня оскорблять. Я это выкрикнул, когда она меня довела.

– А ее в свою очередь довел ты. Иначе Инесса Ивановна и не стала бы тебя «оскорблять», как ты выразился. Ты мог ее специально спровоцировать на гнев.

– Значит, вы мне не верите? – Олег вновь вгляделся в строгие зрачки директрисы, прятавшиеся за светлым отражением окна на линзах очков.