Возвращение. Части 1-3
Шрифт:
— Все, закончилось ваше безделье! — сказал отец, когда выключили телевизор. — Кто-то нам с мамой обещал в новом учебном году стать отличником. Не передумал?
— Если поедем через Москву, то у меня в дневнике ни одной четверки не будет! — поклялся я. — Итоговых, конечно.
— Одни тройки, — влезла сестра. — Отличниками по желанию не становятся! У тебя пробелов в знаниях, знаешь, сколько?
— А еще неплохо купить гитару, — продолжил я, не обращая на нее внимания. — За пианино рублей пятьсот дадут?
— Если бы, — вздохнула мама. — Разговор шел о четырехстах, за пятьсот мы его сами покупали. А гитара, наверное, стоит сто рублей. И кому
— Я бы попробовал, — сказал я. — На пианино научился, почему не научиться на гитаре?
— Ты научился на пианино? — удивилась сестра. — Покажи!
Решив, что ради гитары стоит рискнуть, я сел за инструмент и сыграл им свою коронную песню, естественно, не напевая слов. Получилось здорово.
— Может быть, не стоит продавать пианино? — задумался отец.
— Когда только успел разучить! — сказала сестра. — Ни разу тебя не видела за пианино с тех пор, как его купили.
— А когда ты могла это видеть, если тебя целыми днями не бывает дома? — сказал я Тане и повернулся к отцу: — Пианино нужно продавать. Через год-два тебя демобилизуют, и придется ехать к родителям мамы и жить у них до получения квартиры. И куда тогда девать этот гроб? В подвал? А на гитаре прекрасно можно играть, и места она много не занимает. И еще останется три сотни рублей на телевизор. Все равно мы твой комбайн с собой не повезем, продашь его кому-нибудь здесь по дешевке.
— И в кого это ты такой умный? — спросил отец, внимательно глядя на меня. — Ладно, инструмент продадим, а там посмотрим, как ты станешь выбиваться в отличники. Будет что-то получаться, будет тебе и гитара.
На следующий день в школе нужно было быть к девяти часам, поэтому пришлось воспользоваться будильником. Утром я провел медитацию и пробежал по бетонке туда и обратно до поворота к рабочему городку. Когда я вернулся, сестра уже встала, а отец собирался уйти на службу. Я быстро почистил зубы порошком, к которому пока так и не успел привыкнуть, вторично умылся и пошел на кухню завтракать. При сборе в школу возникла проблема: я забыл, как завязывается пионерский галстук.
— Мам, завяжи! — подкатил я к матери. — У тебя это лучше получается, а сегодня линейка.
У нас нигде не продавали цветов, поэтому их принесли только те ученики, родители которых выращивали их сами. Таких было мало. Я отправился в школу в белой рубашке и черных брюках, надев еще коричневую вельветовую куртку, потому что с утра уже было прохладно.
Возле школы собралась праздничная толпа учеников и преподавателей. Родители пришли только у первоклассников, да и то только матери. Почти все ребята были в куртках и пиджаках, а девчонки мерзли в своих коротких платьицах с белыми фартуками, мечтая, чтобы все побыстрей закончилось. В нашем классе было восемнадцать девочек и десять ребят. Восемь учеников приходили из поселка возле станции, туда же они мчались сразу же после окончания занятий, поэтому общались мы только в классе, и большой дружбы между нами не было. Я прошел между двумя классами и влился в родной коллектив с тыла. Мое появление совпало с началом поздравительной речи директора, поэтому ни поздороваться, ни поговорить ни с кем не получилось. Долго он говорить не стал, поздравил всех с началом учебного года и отдал колокольчик одной из первоклашек. Девочка обежала строй классов, и на этом линейку закончили, после чего все организованно пошли по своим классным комнатам. Теперь я мог всех хорошо рассмотреть, а по пути еще и поболтал кое с кем из ребят. В классе моя парта была первой в ряду со стороны входных дверей. За ней на своем месте уже сидела Лена, при виде которой сердце на мгновение замерло. Все-таки слишком долго я убеждал себя в этой любви и слишком много лет о ней помнил, чтобы вот так сразу выбросить из сердца. Ничего такого особенного в ее внешности не было. Для других, не для меня. Для меня в ней было особенным все. Вот ведь вроде прожил жизнь и всему на свете знаю цену, а при виде обычной девчонки не могу остаться спокойным. Или это эмоции мальчишки? Так я его отдельно от себя не чувствовал уже дня четыре.
— Привет! — сказал я Лене, садясь рядом на свое место и бросая пустой портфель в парту. — Как отдохнула?
Ее немаленькие глаза стали еще больше.
— Привет, — ответила она. — Отдохнула так, как никогда в жизни. Артек — это здорово! А что с тобой случилось? Девочки разное говорили…
Разговор прервало появление нашей классной. Зинаида Александровна была очень славной женщиной лет сорока и вела у нас русский язык, литературу, английский и пение.
— Здравствуйте, — поздоровалась она с классом. — Поздравляю всех с началом учебного года.
Мы дружно встали со своих мест и нестройно поздоровались.
— Садитесь! — она сама села за свой стол. — Сегодня у нас с вами уроков не будет. Тем, чьи родители сдавали деньги на учебники, нужно их получить в библиотеке. Потом посмотрите и перепишите свое расписание занятий, которое вывешено на доске объявлений. Новеньких у нас пока нет, и свои места, по-моему, никто не менял. Вы стали на год старше, и я надеюсь, что у некоторых из вас изменится отношение к учебе. Обидно видеть, что способные ученики учатся спустя рукава.
Говоря это, она смотрела преимущественно на меня, и я не выдержал и сказал ей спасибо. Она так удивилась, что забыла сделать мне замечание.
— И за что же мне спасибо? — спросила она меня. — Встань, Ищенко!
— Ну как же, — ответил я. — За поздравление, за хорошие пожелания и за высокую оценку моих способностей. Торжественно обещаю их полностью использовать!
— Хорошо, — сказала она, быстро справившись с удивлением. — Садись. Я запомню твое обещание. Больше мне никто ничего не хочет пообещать? Тогда на сегодня все могут быть свободными, а завтра я вас жду на занятия.
Глава 4
Наш класс отпустили первым, поэтому очередь в библиотеку была небольшой и продвигалась на глазах. Библиотекарь быстро сверялась со списком и кивала очереднику на связанные стопки учебников для седьмого класса. Я получил свою связку, развязал шпагат и уложил все в портфель. Потом взял из малого отделения ручку с блокнотом и подошел к доске объявлений, возле которой уже толпились ученики нашего класса.
— Ну ты и выдал! — сказал стоявший здесь же Сашка. — Зинаида тебе эти слова еще припомнит, когда начнешь хватать тройки!
— А что в них такого хорошего, чтобы я их хватал? — я очень натурально изобразил удивление. — Или ты, Сашок против того, чтобы в классе появился еще один отличник?
Освободившиеся одноклассники, заинтересовавшись разговором, сдвинулись теснее.
— Это ты о себе? — не поверил услышанному Сашка. — Шутишь, да?
— Какие шутки? Просто надоело валять дурака. Трудно, что ли, учиться на одни пятерки? Да раз плюнуть!
— Ну и плюнь! — сказал он. — А мы все посмотрим! Давай поспорим, что в этом году тебе отличником не быть! На пять рублей!