Возвращение
Шрифт:
Шир, оценив поведение хищницы, удовлетворенно кивнул: значит, в этой паре Вожак все-таки определился - в противном случае Хиш поддалась бы инстинктам и попыталась сбить его именно сейчас, когда имела преимущество в высоте. Однако она не стала - чувствовала на шее невидимый поводок твердой решимости хозяина. Слышала его тихий голос в голове, ощущала его нетерпение и легкую неуверенность. Но при этом доверяла маленькому брату полностью, поддерживала и одобряла его решение, была готова защищать до последнего вздоха, а сейчас терпеливо ждала, когда вероятный противник упруго взметнет себя на соседнюю тумбу и приглашающе
На них не было ни доспехов, ни шлемов и никакой иной брони - просто голые торсы, босые пятки и закатанные до колен штаны. Ни оружия, кроме того, которым могли похвастать тренированные тела, ни защитных пластин на коленях и локтях... ничего. Все было так, как если бы на полигоне столкнулись два битых жизнью Диких Пса. Равных по силе, одинаково опытных. И, кажется, маленький Тор был несказанно горд таким доверием, потому что это означало лишь одно: его больше не считали неразумным детенышем. Принимали почти как взрослого. Хотя, конечно, и требовать будут тоже - по полной программе.
Стоящая неподалеку от полигона Белка, уловив смятенные мысли сына, затаенно улыбнулась.
– Не боишься?
– неслышно шепнул Тирриниэль, пристально наблюдая за насторожившимся внуком.
– Нет. Шир знает, когда остановиться.
– Думаешь, он не поранит мальчика?
– Не должен.
– А если Хиш все-таки...?
Гончая насмешливо покосилась.
– Тиль, неужели ты считаешь, что я не знаю, кому доверить своих детей? Шир тренирует их с двух лет. И присматривает, пока меня нет дома, почти столько же. Хиш считает его членом стаи, Тор обожает почти как родного отца, да и он сам успел к ним привязаться. Не бойся - ничего страшного не случится.
Темный эльф тихо вздохнул.
– Все равно я считаю, что им рано.
– Не рано. Я слежу.
Тиль кинул быстрый взгляд на ее лицо, подметил в зрачках опасную зелень и только тогда успокоено смежил веки: что ж, если она присматривает за детьми с помощью уз, то бояться действительно нечего. Даже того, что Тор вдруг упустит свой Огонь и серьезно обожжет смертного. Похоже, и в этом случае Белка успеет вмешаться, иначе не была бы сейчас так уверена.
Стрегон обменялся с побратимами выразительным взглядом, но озвучивать свои мысли по поводу происходящего не решился: в чужой монастырь со своими заповедями не прутся. Если тут так принято, значит, придется смириться. И сделать вид, что ничего предрасудительного не происходит. К тому же, раз Белка спокойна... ладно, будь что будет. В конце концов, им уже довелось убедиться, что она очень редко ошибается. Остается надеяться, что и на этот раз интуиция ее не подведет.
Лакр с Тергом укоризненно покачали головой, неохотно соглашаясь с вожаком, и тревожно обернулись: трое противников на колоннах все еще неподвижно стояли друг напротив друга и ждали неведомо чего. Настороженные, одинаково собранные и готовые ко всему. Они будто в статуи на мгновение обратились. Кажется, даже дышать перестали - настолько возросло вдруг напряжение между ними. Вот чуть прищурили глаза, немного согнул колени Тор, слегка качнулась на пробу Хиш...
А потом над колоннами взметнулся настоящий вихрь.
Братья, к собственному стыду, бездарно пропустили момент, когда слаженная двойка из хмеры и юного эльфа оттолкнулась ногами от каменной площадки. Прозевали краткий миг их отрыва. Упустили из виду. И успели уловить лишь молниеносный рывок в сторону усмехнувшегося Охотника. Увидели крохотный шажок и не менее стремительный разворот его корпуса. А потом изумленно выдохнули, потому что Тор кубарем отлетел на соседнюю тумбу, потирая ушибленное плечо, а Хиш с недовольным ворчанием отпрыгнула в противоположную сторону.
– Еще раз, - спокойно кивнул Шир, меняя стойку.
Юный эльф с досадой поджал губы и послушно напал. Одновременно с ним в атаку ринулась уязвленная до глубины души хмера, выставив вперед острые когти и обнажив на всю длину уже немаленькие зубы. Они снова сошлись на недоступной колонне с безмятежно улыбающимся опекуном, но на этот раз в последний миг изменили направление удара и с потрясающей синхронностью разошлись - с тем, чтобы мгновением позже напасть на него совсем из другого положения.
– Неплохо, - Шир так же легко уклонился, пропуская детей мимо себя. Но с облюбованной площадки не ушел - только сдвинулся левее, чтобы иметь возможность следить сразу за обоими.
– Тор, у тебя слабый толчок правой и немного запаздывает левая рука. Хиш, не кроши кромку, иначе в следующий раз упадешь.
Торриэль сосредоточенно покосился на сестру, мысленно повторяя слова Охотника, а хмера сконфуженно спрятала когти - действительно, не надо портить камень раньше времени. Вдруг брат когда-нибудь оступится именно на этой тумбе? Или самой когда понадобится ухватиться?
– Еще раз.
И они снова решительно кинулись на неподвижного воина, расходясь еще дальше в стороны. Шир только хмыкнул на эту маленькую хитрость и, не дожидаясь продолжения, неожиданно соскочил на соседнюю тумбу, умудрившись проделать это перед самым носом разочарованно заворчавшей кошки. После чего тонко улыбнулся, а потом вдруг сорвался на бешеный бег, уверенно настигая тревожно дернувшегося мальчика.
Тор скрипнул зубами, враз поняв, что именно задумал коварный опекун, но сдаваться не собирался - беззвучно перемолвившись с сестрой, он так же быстро ринулся прочь, уверенно перепрыгивая с одной колонны на другую. Хмера, в свою очередь, рванула наперерез дерзкому человеку, пугающе широко распахнув пасть и угрожающе рыча. Вот уже почти нагнала, вот вроде даже достала... у Шира на спине ни брони, ни доспеха, ни даже рубахи... если полоснет когтями с досады, то мигом распустит всю кожу на лоскуты! В умении уворачиваться Ширу, конечно, нет равных, но на длинной дистанции она даже в свои десять лет сможет легко его обогнать, ибо не родился еще на свете человек, способный поспорить с легендарными костяными кошками!
Надо ли говорить, что Хиш не составило особого труда настигнуть намеченную жертву, после чего решительно прыгнуть и со всего маху обрушиться на его незащищенную шею?
Лакр сжал челюсти, инстинктивно напрягшись в поисках скобы самострела, но Охотник в последний момент так резко пригнулся и сменил направление, что даже проворная хмера не смогла сразу остановиться. Он, словно дикий заяц, запетлял по полигону, стремясь сбросить со следа погоню, но при этом ни на мгновение не упускал из виду приободрившегося мальчишку. Напротив, уверенно нагонял и был полон решимости сбросить его на землю, тем самым обозначив поражение.