Возвращение

Ищенко Геннадий Владимирович

– Спасибо за то, что позвонила, – сказал я ей.

– Бабушка очень плоха, – заплакала она. – Идите в спальню, она уже о вас спрашивала.

При виде Виктории Петровны у меня болезненно сжалось сердце. Я по себе знал, что потеря близких после долгой и тяжелой болезни переносится гораздо легче, чем их внезапная смерть. Мучаясь с больным и видя, как он постепенно угасает, привыкаешь к мысли о неизбежном. Так, наверное, у нее было в моей реальности. Сейчас несчастье ударило внезапно, и она не выдержала.

– Скорую

вызывали? – спросил я у вошедшей следом за нами Вики.

– Была скорая, – ответила мне Виктория Петровна. – Сделали уколы. Ты не беспокойся, ничего со мной не случится. Подойдите ближе.

Я взял стул и поставил его рядом с тем, который уже стоял у кровати. Мы сели, а я взял безвольную сморщенную руку и поднес ее к лицу.

– Он после этих уколов так молодо выглядел, – сказала мне она. – Только уставал, но ведь и работать приходилось много. Как несправедливо! Он хотел через год уйти на отдых, мы уже обсуждали, куда поедем... А теперь ничего не будет, а я осталась совсем одна. У детей своя жизнь, Вика тоже вечно занята. И вам теперь не к кому приезжать.

– Мы будем навещать, честное слово! – пообещал я. – И Машку привезем. Вы, главное, выздоравливайте.

– Не нравится мне ее вид, – сказал я Вике, когда мы через десять минут вышли из спальни в гостиную. – Хорошо бы рядом с ней подежурить медсестре.

Я подошел к телефону и набрал рабочий номер Келдыша. Мне повезло: Мстислав Всеволодович был в своем рабочем кабинете. Я объяснил ситуацию.

– Охрана разбежалась, Косыгина я не хочу сейчас беспокоить, а где Машеров, не знаю. Поможете?

– Ждите, – сказал он. – Скоро приедут.

– Ты побудешь здесь? – спросил я Вику. – Тогда встретишь медиков. Ее сын где?

– Дядя в командировке в Румынии. Но скоро должен подъехать муж. Спасибо вам за то, что приехали.

Вика к тому времени была уже замужем и училась на пятом курсе ВГИКа.

О гибели нашей делегации сообщили только на следующее утро. Съемки я отменил, и мы после завтрака сели за телевизор. Все развлекательные передачи были запрещены, а в стране объявили пятидневный траур. Сообщалось, что прощание будет проходить с четвертого по шестое марта. Вскоре позвонила Вика.

– Если бы не ты, бабушки уже не было бы! – сказала она мне. – Ночью был инфаркт, и врач сразу отреагировал. Он ее еле вытянул, скорая просто не успела бы. Я этого никогда не забуду!

Едва я положил трубку, позвонили вторично. Это был Юркович.

– Звоню по поручению Машерова, – сказал он. – Вы будете дома? Тогда я скоро заеду.

Через двадцать минут я открыл дверь и пропустил в квартиру Илью Денисовича, одетого в форму.

– Я уже начал забывать, как вы выглядите, – сказал я ему. – Сколько лет мы не виделись?

– Много, – ответил он. – Вот что, ребята, времени у меня на разговоры нет, поэтому слушайте и не отвлекайте. С падением самолета много

неясностей. Ил-62 рухнул через двадцать минут полета с высоты десять километров. Связь сразу прервалась, а самолет не планировал, а упал на лесной массив. На борту было почти шестьдесят тонн горючего, которое воспламенилось и зажгло лес. Там был настоящий ад, поэтому надежд на то, что уцелели бортовые самописцы, почти нет. Пожар потушен, но к работам еще не приступали: там слишком горячо. Боюсь, от тел остались только обгоревшие кости, а, может быть, сгорело все.

– Много было людей? – спросила Люся.

– Кроме них, еще восемь человек сопровождения и пять членов экипажа. Завтра уже нужно выставлять гробы, так что сейчас первым делом начнут искать останки, а потом уже заниматься остальным. Ладно, это вас не касается. Я приехал вот из-за чего. В день похорон у гробов будет стоять руководство, а пока только родственники и друзья. В первый день постоишь и ты, если не против. Мне сказали, что он этого хотел. Начало в десять, но прийти нужно немного раньше. Заодно увидишься с Машеровым, он там будет.

– Кто заменит Леонида Ильича, уже решили? Или вы не в курсе?

– Я в курсе. Было две кандидатуры: Кириленко и Машеров, но Андрей Павлович отказался из-за возраста. Так что до пленума ЦК обязанности генерального секретаря выполняет Машеров. Еще вопросы есть? Если нет, я уезжаю. Приезжай минут за десять до начала, я тебя встречу.

Глава 13

В той жизни я всегда любил море и мечтал поселиться на его берегу. Мечта сбылась: третий год мы жили в Балаклаве.

После смерти Брежнева в первое время для нас ничего не изменилось. Похороны были еще более пышные, чем запомнившиеся по той жизни, и даже наград, которые несли на шелковых подушечках старшие офицеры, было ненамного меньше, только на этот раз награды принадлежали троим, а у Брежнева была только одна звезда героя вместо четырех. Виктория Петровна не смогла принять участие в похоронах мужа. Она так и не встала после инфаркта. На третий день я организовал выезд к ней на дом бригады врачей для уколов в сердце регенерирующего препарата, но ее состояние было настолько плохим, что медики колоть лекарство отказались.

– Толку все равно не будет, – заявил мне старший в группе. – А операцию она может вообще не перенести. Почему ей этого не сделали раньше?

– Она не захотела, – ответила Вика. – По-моему, просто боялась.

– Теперь нужно ждать, пока ей не станет лучше. Возраст, переживания, еще и диабет. Позвоните, когда полегчает.

Виктории Петровне так и не полегчало, и через три недели мы ее похоронили на Новодевичьем кладбище. Были только мы, Вика с мужем и подвыпившая Галина. Юрий опять уехал в командировку, а от его семьи почему-то так никто и не пришел.