Возвращение
Шрифт:
Самое неприятное, что я не знаю, где я. С географией у меня строились отношения по принципу "извозчик довезет". Сил мне хватило ненадолго, и скоро я опустила весла. С сомнением взяв пучок травы, задумчиво принялась его жевать. Захотелось мычать. Потом меня вырвало за борт. Теперь ко всему добавилась жгучая потребность чего-нибудь выпить. Но соленую воду, как я слышала, пить нельзя. Я попыталась смочить рот слюной, но получилось очень слабо. Если бы не боязнь растерять драгоценную влагу, я заревела бы белугой. Я ограничилась тем, что подняла голову и завыла.
Выла я, пока не охрипла.
Ветер перестал быть ласковым. Он подхватил мое суденышко и пнул его на несколько метров вперед. Так рывками я и двигалась. Когда поднялась волна, я свернулась калачиком на дне лодки, во второй раз в жизни обратясь к Богу. О штормах и бурях на море написано много книг. Но ни в одной не описано того ужаса, что пережила я. Я прощалась с жизнью тысячи раз, я проклинала всех и вся, молилась и рыдала в голос. Не знаю, сколько времени меня болтало по водным просторам. Но ветер стих так внезапно, что я сначала подумала, что умерла. Но удивительно: я не только была жива, но еще и имела наглость по-прежнему хотеть есть и пить. Видно, никакие опасности не отвратят человека от мирских потребностей.
Спускались сумерки. Скоро должно было стемнеть совсем. Не смотря на чудесное спасение, я стала раздумывать: утопиться сразу или еще немножко подождать. Во время этих раздумий я и увидела землю.
– Не обманете, - вслух проговорила я, - я знаю, что такое миражи. Уйди, проклятое видение.
Но видение не уходило. Наоборот, приближалось. Я с диким воплем налегла на весла. Как я гребла! Меня охватили непередаваемые чувства, близкие к экстазу. Остров, самый настоящий остров, зелененький, как елка! Рывок, еще рывок - и я на берегу. Я даже не плакала, а просто лежала, вытянувшись во весь рост на мягкой траве. Так сбылось мое первое желание. С мыслью о втором желании - поесть - я уснула под ясным небом, которое уже весело усыпали звезды. Во сне к долларовому дождю прибавился белый пароход, отчаянно дымивший, и новые лица, большей частью, добрые.
Пробуждение принесло немало сюрпризов, по счастью, приятных. Проснулась я от резкого крика птицы, которая с любопытством взирала на меня с ветки высокого дерева. Я сказала ей "Привет!" и вскочила на ноги. И тут же рухнула обратно. Все тело ломило так, будто по мне проехал танк. Отдышавшись, я снова начала вставать. Медленно. Кое-как доковыляв до воды, бросилась в ее нежные объятия. Нестерпимо зажгло ободранные колени, стертые веслами ладони. Но я упорно плескалась, выполняя все возможные и знакомые мне упражнения. Постепенно мышцы размялись, ссадины привыкли к соленой воде, и мне стало легче. Выйдя на берег, я обтерлась травой и решила исследовать остров.
Мне уже представлялась, что я живу на необитаемом острове, повторяя историю Робинзона Крузо, приспособившись к местным условиям. Живое воображение нарисовало меня в шкурах диких животных, хотя я не представляла, как буду убивать их - это сложнее, чем убить человека. Вот я стою на скале в окружении верных друзей - козы, собаки, бывшей когда-то дикой, и, скажем, попугая - и гляжу в даль. Я содрогнулась. Не от осознания предстоящей дикой жизни, а от следов человека. Нет, не от следов человеческих ног. Я наткнулась на банку "колы", обгорелые спички, окурки. Справившись с волнением, я пошла по этим "следам". Я прошла несколько шагов, когда за спиной раздался дикий визг.
– Стой! Ты кто? Стой на месте, стрелять буду!
– тонкий голосок дрожал от страха, но говорил на чисто русском языке.
– Я меткая, стреляю хорошо. Не двигайся.
Чтобы успокоить невидимую девушку, я замерла, подняв руки. Медленно повернулась на голос и тихо заговорила:
– Не бойтесь меня, мне нужна ваша помощь. Я не ела несколько дней, даже не знаю сколько. Очень хочу пить и курить.
После недолгого колебания невидимая собеседница бросила к моим ногам сигарету и спички.
– Курите. А вода в доме.
Схватив сигарету, я долго не могла попасть фильтром в рот, спички гасли одна за другой. Девушка рассмеялась, подошла, сама раскурила сигарету и сунула мне в рот.
– Теперь я вижу, в каком вы состоянии. Вы как сюда попали?
Я собралась ответить, но от сигаретного дыма закружилась голова, ноги подкосились, и я рухнула наземь. В который раз за последние несколько дней. Но сигареты не выпустила, так и лежала, приходя в себя и пуская дым тонкими струйками. Рядом пристроилась молоденькая блондиночка (опять!). Подождав немного, она возобновила расспросы.
– Кто вы? Что за загадка? Вы с неба свалились, что ли? Что с вами приключилось?
– трещала она.
Устав от ее пустозвонства, я поднялась:
– Милая, накормите меня, дайте умыться, попить, отдохнуть, потом я расскажу вам все, - устало пробормотала я как Иванушка бабе Яге в сказке и про себя добавила, - что считаю нужным.
Блондиночка надула смешно губки, но пошла вперед, жестом позвав идти следом. По узкой тропинке мы вышли к двухэтажному дому. Меня не занимало, откуда на острове такой особняк, откуда взялась эта девица. У меня перед глазами плыли круги, а слюна готова была закапать с языка, потому что обострившийся нюх донес из дома волшебные запахи.
Немного задержавшись на крыльце, я перешагнула порог жилища. Увидев холодильник, я, оттолкнув хозяйку, кинулась к нему. За дверцей хранились сказочные богатства: сыры, колбасы, различное мясо, какие-то пакетики, баночки, консервы. Уговаривая себя не спешить, я выпила, стараясь не захлебываться, что-то типа простокваши, заела сыром и запила все это бутылкой лимонада. Огромным усилием воли я заставила себя захлопнуть холодильник. Пусть сначала усвоится это, потом будет очередная порция. Правда, бутылку воды я все-таки прихватила.
С огромным удовольствием я стащила с головы осточертевший парик. Выкупавшись в бассейне с пресной водой и облачившись в одежды хозяйки, я, наконец, немного ожила и была готова немножко поговорить, чтобы убедиться, что родной язык я еще помню. Я прилегла на роскошный диван, девица уселась в кресло напротив и приготовилась слушать.
Я не обманула ее ожиданий. В моем рассказе были коварный муж, злые бандиты, коварные туземцы и одноглазые пираты. Я молола, что приходило в голову. Блондиночка, видимо, любовью к чтению не страдала, поэтому я нагло воровала огромные куски у известных писателей. Девица слушала, едва дыша. В ее глазах я была Дикой Розой - не меньше. По окончании повествования она смотрела на меня с обожанием.