Возвышение империи
Шрифт:
Дракис продолжал кричать во всю глотку:
— Эсккар вернулся! Смерть всем предателям!
Его люди подхватили крик, вопя эти слова, пока бежали к левой башне. Дракис мчался с поднятым мечом, перепрыгивая через мертвые тела, как вдруг четыре человека с мечами в руках вырвались из двери башни. Двое из них увидели, что на них летит словно сотня демонов, и метнулись обратно, внутрь. Остальные двое подняли мечи, один размахнулся, целясь в голову Дракиса. Тот прокричал своей боевой клич, отбив удар и со всего размаха ударив противника в грудь, плечом сбил его
Выдернув клинок, Дракис бросился к темному входу в башню. Перед ним мелькнула чья-то тень, и он нанес удар, вопя:
— Эсккар! Эсккар!
Эти слова прозвенели в темноте. Обычно за дверным проемом горел факел, чтобы освещать ступеньки, ведущие наверх. Беспечные стражники позволили этому факелу погаснуть и были слишком ленивы, чтобы его заменить: все равно ведь приближался рассвет.
Дракис устремился вперед; ему нужно было уничтожить противников как можно быстрее, прежде чем они поймут, что их все еще гораздо больше, чем нападающих.
Стражники внутри башни раскачивались медленно. Их застали врасплох, во время отдыха, большинство — во время сна. Внезапно разбуженные, не зная точно, что же происходит, они нащупывали мечи и старались защититься от напавшей на них, казалось, целой неистовой орды. Некоторые стражники бежали вверх по каменным ступенькам, сталкиваясь с теми, что пытались спуститься вниз.
Добравшись до основания лестницы, Дракис увидел, что навстречу ему, спотыкаясь в темноте, спускается человек. У Дракиса было преимущество: любой, оказавшийся перед ним, должен был быть врагом. Он ринулся вперед, вытянув руку, и почувствовал, как меч его глубоко вонзился в тело противника.
Раненый закричал, когда клинок пронзил его бедро, а Дракис ощутил, как горячая кровь забрызгала его руку и грудь. Противник сделал шаг назад, но его подвела раненая нога, он полетел вниз со ступенек и с криком упал.
Остальные защитники перестали спускаться, сбившись в кучу на первой площадке.
Дракис не замешкался ни на мгновение; сзади его подталкивали его люди, издавая воинственные кличи. Он ринулся вверх по ступенькам навстречу стражникам, все еще выкрикивая имя Эсккара; в тесноте башни голос его, полный угрозы и злобы, не походил на человеческий.
Еще один стражник повернулся, чтобы вскарабкаться на несколько ступенек выше, но оступился и упал. Дракис неистово замахнулся мечом, целя в спину этого человека, и не обратил внимания на крик, когда клинок глубоко врезался в плечо врага и сбросил того со ступенек. Остальные стражники кинулись обратно тем же путем, каким пришли, готовые во что бы то ни стало убраться подальше от напавших на них демонов. Дракис наступил на спину раненого и рванулся вверх, перепрыгивая через две ступеньки.
За ним оглушительно шумели его люди. Пущенная одним из них стрела просвистела мимо, раздался вопль, когда еще один стражник упал с лестницы, тяжело приземлившись на утоптанную землю внизу. Не обращая на все это внимания, Дракис выкрикивал свой боевой клич, пока взбегал на последний пролет лестницы, который вел на вершину башни.
На
Он увидел движущиеся темные силуэты и поблескивающие в свете звезд обнаженные клинки: защитники башни сплотились для обороны.
— Эсккар вернулся! — крикнул он и бросился прямо на врагов.
Глава 24
Ариам проснулся перед рассветом — то была привычка, сопутствовавшая ему всю жизнь и сослужившая ему хорошую службу, сражался он или убегал.
Пошлой ночью он поздно лег, снова оставшись в новом доме Кортхака. Ариам предпочел бы выспаться в собственном доме, который отобрал у Никара. Бывший правитель Аккада прожил там больше десяти лет. Ариам с наслаждением приказал ему убираться вон. Теперь самый богатый представитель здешнего высшего сословия и вся его семья ютились в жалкой однокомнатной грязной хижине и еще считали, что им повезло, что у них есть хоть такое жилище.
К несчастью, Кортхак хотел, чтобы Ариам находился у него под боком, и Ариам проглотил возражения и принял «приглашение» своего командира занять комнату в его большом доме. Во многих отношениях это оказалось хорошей идеей. У Ариама имелось полдюжины младших командиров, которые непрерывно досаждали ему вопросами и своими жалкими проблемами. Теперь, когда им приходилось проходить мимо угрюмых египтян Кортхака, которые редко говорили и часто сжимали рукояти мечей, Ариаму было проще ускользать по вечерам от своих людей.
Он благодарил всех богов, о которых когда-либо слышал, за то, что у Кортхака нет еще нескольких дюжин египтян. Именно поэтому Кортхаку нужен был Ариам и набранные им люди. Нет, Кортхак не доверял Ариаму и его новобранцам, да и сам Ариам не слишком им доверял. У него было несколько достаточно опытных бойцов, умевших не только следовать приказам и размахивать мечами. Но через несколько дней все это станет неважным. Ариам отправится верхом проверять округу и набирать новых неприкаянных и отчаявшихся людей, готовых выполнить все, что он им скажет, за возможность сытно поесть и заработать немного серебра. С большим числом бойцов, пусть даже неопытных, они смогут вечно держать в подчинении этот город.
Еще не рассвело, когда Ариам закончил одеваться и вышел из своей комнаты, находившейся рядом с кухней. К его удивлению, он услышал доносившийся из верхних комнат голос Кортхака. Взойдя по лестнице, Ариам увидел, что Кортхак сидит за большим столом; лампа озаряла просторное помещение мягким светом. Неизменный охранник стоял в нескольких шагах за спиной своего хозяина, наблюдая за внутренней комнатой, но посматривал и на Ариама.
— Рабыня уже родила?
— Да, примерно час назад, — Кортхак нахмурился, глядя на Ариама. — Ты разве не слышал ее воплей? Она перебудила весь дом, прежде чем, наконец, разродилась.